Скачать книгу

шарит у неё под паранджой.

      Но строго госпожа Наи… биулина

      вдруг погрозила пальчиком ему.

      Встаёт страна – расхристана, обуглена,

      бредут банкиры

      весело

      в тюрьму.

      «Лекарственной болью октябрь полыхает…»

      Лекарственной болью октябрь полыхает,

      октябрьской болью заполнился ум.

      И как ни крути, видно, так уж бывает,

      что запах лекарства исходит из дум.

      Из дум головы. Не из дум Горсовета,

      ведь всем думакам на Москву наплевать.

      И боль не проходит. Но, может, с рассветом

      я снова смогу над страною летать.

      Надсадную боль разметав, словно листья,

      я крылья расправлю и снова взлечу,

      увижу, как звёзды в пространстве зависли,

      и в небе меня не достать палачу.

      Но где-то там город, мой ласковый город,

      давно захиревший от дум думаков.

      Он, в общем-то, стар, но по-прежнему молод.

      Мы вместе с Москвой не выносим оков.

      Оков словоблудья и думского гнёта,

      пора бы столице встряхнуться и жить!

      Москва никогда не забудет полёта.

      Летать – значит всех и прощать, и любить.

      Откровения Ересиарха

      Ну что ж, опять расставленные точки,

      и солнца луч в сознанье точно смерч!

      Я видел Зазеркалие воочью,

      но это не была простая смерть.

      Пустого и простого в этом мире

      никак не отыскать. Ты мне поверь.

      А точка – продолжение в пунктире

      утрат, страданий, вздохов и потерь.

      Невероятно!

      В параллельном царстве

      совсем не так, как представляют здесь.

      Там нет судов, и есть не те мытарства,

      и воздух, словно пламенная взвесь.

      И нет мучений душ на сковородках,

      а есть свирепый вихорь изнутри.

      Я там изведал несколько коротких

      уколов совести…

      И сколько не ори,

      и сколько не кричи, там нет спасенья

      и места под счастливым бытиём.

      А есть воспоминание мгновенья

      про запах тела, что смердит гнильём.

      Быть может я – гнилой и непохожий

      на всю ту боль, которую другим

      принёс при жизни – не простой прохожий,

      а грешный и нахальный пилигрим.

      Быть может, я сказать во искупленье

      про царство Зазеркалья должен вам?!

      На это мне отпущены мгновенья.

      А сколько? Сколько…

      я не знаю сам.

      Незатихающая война

      Я ребёнок военной России,

      утонувшей в нескладных боях.

      Снегом белым меня заносило,

      как в окопе, в обыденных днях.

      Снегом белым меня заносило,

      и тревожила смерть у виска,

      и чумная судейская сила

      против шерсти трепала слегка.

      Наблюдал я, как нелюди-люди

      нашу Родину распродают,

      как голодным подносят на блюде

      просвинцованный снежный уют.

      Мне хотелось завыть и вцепиться

      в

Скачать книгу