Скачать книгу

«Пока»).

      «Где граница?» – «Внутри».

      «Где переход?» – «За спиной». («Всегда за спиной. Всё, на что тебе лучше бы не смотреть, а ты смотришь только ещё пристальней – за спиной».)

      «Кто за тобой идёт?» – «Тень».

      «О чём молчит стража?»

      Кто-то слушает нас очень внимательно, я чувствую это спиной, затылком, кончиками замерзающих пальцев и крыльев (как будто они у меня уже есть). Агата тоже чувствует, не подаёт виду, изобретает всё более странные вопросы обо всём на свете и не даёт мне прервать игру. Очень хорошо знаю этот сумасшедший блеск её глаз, означающий: «Дружище Фил, мы с тобой опять вляпались в какое-то непонятное волшебство. Круто же, правда?» Круто, о безумная моя муза, конечно, круто, только мы оба отлично помним по опыту, что любое волшебство, даже лесное, даже лесное самайнское, согласное терпеть наши неуклюжие игры в причастность, однажды закончится, а мы снова останемся тут одни.

      И снова будем мучительно пытаться вернуться.

      – Мы сами и есть оно, – парирует подобные мои реплики таким уверенным тоном, что здесь и сейчас мне совершенно неохота с ней спорить.

      – Ты – может быть, я – навряд ли.

      – Посмотрим.

      Так и вижу у неё на лице: «Я тебе докажу, неверующий Фома». А чего тут доказывать? Знаю, что странное есть. Знаю, что оно происходит, знаю, что иногда – с нами. Агата норовит всё проверить и перепроверить, свериться между собой, сохранить себя внутри чуда. Кажется, ей даже начало удаваться – никакое чудо перед таким напором не устоит. Что до меня, то я как камень на морском берегу: волна пришла, накрыла меня с головой – я ей рад. Просто помню, что потом она снова уйдёт, и всего-то.

      ***

      – Что делаешь? – спрашивает Агата, имея в виду: как дела, чем ты занят, я не мешаю тебе звонком? Но я уже слишком втянулся в эту игру, слишком привык отвечать на вопросы так, будто они значат именно то, что они значат, и задаются с единственной целью – узнать, что на данный момент важнее всего.

      – Охраняю.

      Это как если бы мы были в кино, как если бы всё было ненастоящим и потому не имело ограничений. Это как если бы мы не боялись вообще ничего и всегда говорили друг другу правду. Как если бы мы до самого своего дна всё ещё были живы.

      Оборачиваюсь, смотрю через окно бара на дальний столик, за которым совершенно обыкновенная женщина совершенно обыкновенно плачет над бокалом красного полусладкого, думая, что я, вышедший покурить, её не увижу. Я и не должен был бы, вообще-то: обычно люди перестают думать о других людях, как только те исчезают из вида. Говорят, это вроде как называется «взрослая жизнь» и «здоровая психика». Ну уж нет уж, спасибо.

      – Маришка? – понимающе хмыкает в трубке Агата.

      Смеюсь: угадала.

      – Маришка. Вытащил её поболтать, сидим в баре у Артура.

      – Ну понятно.

      На самом деле, никому никогда не понятно, даже мне изнутри – не всегда, просто Агата делает точно так же. Я не знаю, как это работает, не знаю, зачем это делаю лично я, знаю только, что сейчас вернусь к Маришке и спрошу, почему она плакала. И она поотпирается-поотпирается

Скачать книгу