Судьба Нового человека. Репрезентация и реконструкция маскулинности в советской визуальной культуре. 1945–1965 - Клэр М. Макколлум Гендерные исследования

Скачать книгу

те аспекты, которые можно рассмотреть с точки зрения визуальной репрезентации Нового советского человека, также подвергают сомнению и восприятие 1953 года в качестве великого переломного момента советской истории, и представление о беспроблемном и целостном процессе оттепели общества после 1956 года. Я буду утверждать, что именно опыт войны, а не смерть Сталина и не меняющаяся гендерная или культурная политика конца 1950-х годов оказал наибольшее влияние на то, какие качества формировали нового человека, и – принципиальный момент – на то, каким образом он изображался визуально как на фоне изменений, происходивших после 1945 года, так и в рамках сохранявшихся до 1953 года моделей преемственности. При анализе визуальной культуры становится очевидным, что реальный опыт войны поставил под сомнение доминировавший прежде архетип героя-солдата, поскольку после 1945 года изображение военных стало более романтизированным, а в середине 1950-х годов все больший акцент делался на героической природе труда, на храбрости и упорстве тех, кто сражался за достижение социализма. Аналогичным образом визуальная культура оспаривает сложившееся представление о том, что Новый советский человек не мог найти себе место в семейной жизни, поскольку присутствие фигуры пришедшего с фронта ветерана в сценах возвращения домой, а затем и в сценах повседневной жизни в целом символизировало возвращение к нормальному существованию. В течение послевоенного десятилетия включение мужчин в домашнее пространство, особенно как отцов, лишь возрастало и становилось более разнообразным. Это означало, что к концу 1950-х годов быть хорошим отцом и обладать подлинной эмоциональной связью со своими детьми стало совершенно неотъемлемой составляющей изображения советского мужчины во всем спектре визуальных жанров. Таким образом, в этой книге будет показано, что принцип изображения идеального мужчины не был неизменным после завершения войны – глубокого и монументального опыта, потрясшего даже сферу воображения.

      Социалистический реализм и социалистическая реальность

      В сравнении с динамизмом и энтузиазмом экспериментов первых пореволюционных лет, завершившихся в 1932 году сокрушительным обрывом (вместе с роспуском автономных художественных организаций, за которым стремительно последовало официальное введение социалистического реализма), искусство сталинской эпохи традиционно рассматривалось как нечто консервативное, чопорное и репрессивное. Оно воспринималось как микрокосм самого общества, как искусство, в котором были наложены строгие ограничения на любое индивидуальное выражение, а его риторика и художественные средства были максимально удалены от жизненных реалий22. И хотя сталинский социалистический реализм заявлял о себе как об отражении происходившей в обществе великой трансформации, в действительности он представлял собой лицемерное искусство, наполненное слепым оптимизмом и представляющее жизнь в розовом свете Скачать книгу

<p>22</p>

Эксперименты революционного периода рассматриваются в следующих работах: Russian Art of the Avant-Garde: Theory and Criticism 1902–1934 / Ed. J. Bowlt. New York, 1976; The Avant Garde in Russia, 1910–1930 / Eds. S. Barron, M. Tuchman. London, 1980; Lodder C. Russian Constructivism. London, 1983; Gray C. Russian Experiment in Art, 1863–1922. London, 1986; Elliot D. New Worlds: Russian Art and Society 1900–1937. London, 1986; Leniashin V. Soviet Art 1920s–1930s: Russian Museum, Leningrad. Moscow, 1988; Bolshevik Visions: First Phase of the Cultural Revolution in Soviet Russia, Part II: Creating Soviet Cultural Forms: Art, Architecture, Music, Films and the New Tasks of Education / Ed. W. Rosenberg. Ann Arbor, 1990; Вострецова Л. Н. Живопись 20–30-х годов. СПб., 1991; Taylor B. Art and Literature under the Bolsheviks: The Crisis of Renewal, 1917–1924. Vol. 1. London, 1991; Taylor B. Art and Literature under the Bolsheviks: Authority and Revolution, 1924–1932. Vol. 2. London, 1992; Stedekujk Museum Amsterdam: De Grote Utopie: De Russische Avant-Garde 1915–1932. Amsterdam, 1992; Groys B. The Total Art of Stalinism: Avant-Garde, Aesthetic Dictatorship, and Beyond. Oxford, 1992; Lodder С. Russian Painting of the Avant Garde, 1906–1924. Edinburgh, 1993; Bowlt J., Mitich O. Laboratory of Dreams: The Russian Avant-Garde and Cultural Experiment. Stanford, 1996; The State Heritage Museum, Circling the Square: Avant-Garde Porcelain from Revolutionary Russia. London, 2004; Kiaer C. Imagine No Possessions: The Socialist Objects of Russian Constructivism. Cambridge, 2005.