LITMIR.BIZ

      – А ви что скажете, товарищ Ежов? – ворвался в мысли Николая голос Сталина.

      – У нас в КГБ считают, что целью Германии в ходе этой компании является не Пруссия, а сама Польша! – твёрдо сказал Ежов.

      Сталин по очереди осмотрел остальных участников совещания. По их лицам было видно, что сказанное председателем КГБ для них не такая уж новость.

      – То, что сейчас происходит в Варшаве, для Польши попахивает национальным самоубийством, и это меня смущает, – сказал Жехорский. – Ведь на такое может решиться лишь сумасшедший. Впрочем, после кончины Пилсудского у Польши «голова» точно не в порядке…

      Мягко сказано, Михаил Макарович! «Голова», то бишь верхушка власти Польской Республики, последние месяцы пребывала в состоянии нарастающей паники. Маршал перед своей кончиной столь основательно нагадил в отношения между Польшей и СССР, что обращаться сейчас к Москве за помощью никак не возможно. А помощь – политики в Варшаве нутром чувствовали – могла понадобиться в любой момент. Третий рейх лязгал зубами теперь не только у западных, но и у южных польских границ. Пронаблюдав, как «тевтонский зверь» легко разорвал на части Чехословакию (Чехию просто проглотил, а Словакию сделал верным вассалом Германии), поляки всерьёз примеряли ту же участь и на себя, и не только политики…

      «Какая жалость, что пан Казимир уже год как последовал за Маршалом, – скорбно покачивала головой престарелая пани Ядвига. – Он так хорошо умел толковать политику…» – «Ну так я, – пробасил пан Махульский, – и без покойного Казика – царствие ему небесное! – всё вам прекрасно растолкую! Вас, конечно, волнует вопрос: нападут ли немцы на Польшу в самое ближайшее время? Ну, так я вас успокою: не нападут!» – «Откуда у пана такая уверенность?» – «выстрелил» в спину Махульскому насмешливый голос. Махульский повернулся к соседнему столику. «А я вам отвечу, пан Лешек: уверенность моя стоит на том, что такого немцам не позволят англичане!» – «Однако когда немцы захватывали Чехословакию, ваши англичане лишь погрозили им пальцем», – возразил пан Лешек. «То была не Польша!» – надменно изрёк пан Махульский. Тут в диалоге возникла пауза, пан Лешек не сразу нашёл, что на такое ответить, а потом стало поздно. В кофейню ворвался пан Бронислав, потрясая вечерней газетой. «Панове! – вскричал он. – Геринг прилетел в Варшаву для переговоров с нашим президентом!» Пан Махульский гордо посмотрел на пана Лешека: мол, что я вам говорил?

      Уже на следующий день было объявлено, что между Польшей и Германией заключён пакт о мире и сотрудничестве. Польша вздохнула с облегчением, вся, кроме тех, кто участвовал в подписании соглашения…