LITMIR.BIZ

В 2014-ом Михаила Шубина, более 10 лет назад переехавшего на Украину из России и отказавшегося стать инструктором “Азова”, обвинили в шпионаже. В секретной тюрьме Мариуполя его подвергли самым жестоким пыткам. Истязаниями сварочным аппаратом его пытались запугать, а дыбой – сделать сговорчивее. Однажды Михаил с мешком на голове провёл ночь в яме с мягким дном. Утром он увидел, чем это было на самом деле – массовым захоронением не выдержавших пытки узников. Константину Афонченко, задержанному за то, что в контактах его телефона нашли номер российского журналиста, делали инъекции, после которых ему становилось плохо. Вторую инъекцию, дающую избавление от боли, обещали в обмен на ценную информацию, которой он не обладал. Но и Михаилу, и Константину повезло – их получилось обменять на пленных. По словам омбудсмена по правам человека ДНР Дарьи Морозовой, в тайных тюрьмах СБУ до сих пор могут находиться до 250 человек. О большинстве из них известно лишь то, что их задержали на территории Украины. Дальше истории обрываются. РИА Новости собрало рассказы освобождённых пленников Мариупольской тюрьмы, документы, доказывающие существование этого места, а также свидетельства бывших сотрудников силовых структур Украины.

Подробнее

Как известно, моральный и социальный прогресс всегда отстают от технического. Поэтому в то время, как протезы, чипы, импланты и нейроинтерфейсы могут полностью восстанавливать и даже приумножать возможности человеческого тела, люди всё ещё смотрят на такие устройства с опаской. Кто-то считает, что киборгизация и модификации тела – исключительно личное дело каждого. Другие, наоборот, предлагают поставить кибердетали в жёсткие правовые рамки или даже запретить совсем. Но в таком случае, кто имеет право ограничивать их использование? И в каком объёме? Если с ограничением на установку и использование частей тела всё более-менее ясно, то что насчёт нейроимплантов? Устройства, которые могут собирать информацию о работе нашего мозга, а самые передовые могут и посылать ему сигналы – кто и зачем может перехватывать над ними управление? Допустимо ли даже в самых благих целях брать под контроль сознание и волю другого человека? Отдельно стоит вопрос о том, кто может производить, продавать и устанавливать кибер-детали. Большие лаборатории и корпорации гарантируют качество и безопасность, но их продукция стоит так много времени и денег, что недоступна рядовому потребителю. В то же время, биохакеры создают протезы и импланты быстро и дёшево, чем способствуют их распространению. Но зачастую такие кустарные умельцы не имеют профессиональных навыков, чем подвергают жизнь и здоровье своих подопытных опасности. Это вообще законно? Да и стоят ли того эти риски?

Подробнее

22 часа в сутки они проводят в камерах с белыми стенами, прибитой к стенам и полу мебели и решётками на окнах – так пройдет остаток их дней. Вещи, давно ставшие обыденностью на воле, они никогда не увидят: некоторые даже не застали интернет и ни разу не видели смартфон. Многие заключённые как мантру повторяют слова: приговор неоправданно жесток, со временем они докажут свою невиновность. Только вот за всю историю колонии пересмотра дела добился один человек.Сожалеют ли они о своих поступках? Что о них думают родственники? Можно ли найти свою любовь, отбывая пожизненный срок?Журналист МИА «Россия Сегодня» Александр Темнов побывал в «Полярной сове» и поговорил с её заключенными, чтобы понять, что значит жить без шанса на возвращение к нормальной жизни, без шанса на прощение.

Подробнее

Летом 2019-го года прямо на почте задержали сразу двух матерей, получавших противосудорожный препарат «Фризиум». Он не зарегистрирован в России и содержит психотропное вещество. Ответственность за назначение такого лекарства – вплоть до уголовной.Поэтому часто врачи советуют принимать незарегистрированный препарат, но рецепт на него не выдают. При этом получить от Минздрава разрешение на ввоз лекарства из-за границы можно, только если оно официально назначено пациенту.Поскольку препарат психотропный, против родителей собирались возбудить дело о контрабанде психотропных веществ. В обоих случаях уголовного преследования удалось избежать. Эти и другие истории вызвали широкий общественный резонанс. Летом 2019 года матери больных детей написали открытое письмо в администрацию президента с просьбой легализовать «Фризиум». Благодаря обращению Минздрав пообещал закупить лекарство для 540 детей.Тем не менее, многие незаменимые лекарства, без которых больной может умереть, в России все еще недоступны.Журналист «РИА Новости» Анастасия Гнединская разобралась, как больным законно получить запрещенный препарат и сложно ли фармкомпаниям пройти процедуру регистрации в России.

Подробнее

Когда Каримм** уезжал из Петербурга в Иран, он уже был уверен в том, что «Исламское государство» – единственное богоугодное место на земле. Тот самый заветный «халифат». Он решил переехать туда, рассчитывая дать семье «лучшую жизнь».Из этого «рая на земле» его жена Дильноз бежала с четырьмя детьми. Рискуя жизнью. Пять лет она провела в невыносимых условиях и, наконец, оказалась дома, в Узбекистане, но уже без мужа. Его казнили за попытку оставить ИГИЛ.Журналист «РИА Новости» Филипп Прокудин рассказал историю женщины, бежавшей из ИГ.*Террористическая организация, запрещенная в России.**Имя человека было изменено по просьбе его жены.

Подробнее

Картины, как и другие произведения искусства, – тихие свидетели своей эпохи, страдающие от человеческой жестокости и глупости. «Исчезла во время оккупации Крыма немецко-фашистскими захватчиками». «Пропала из музея днём». «Списана». «Украдена и вывезена за границу». «Сожжена автором». Увидим ли мы когда-нибудь эти произведения? Неизвестно.В этом эпизоде вы услышите фрагменты историй из VR-проекта «Музей исчезнувших картин», который можно посмотреть в приложении RIA Lab (для iOS и Android).

Подробнее

По данным Национальной ассоциации телохранителей России, сейчас личной охраной профессионально занимается около пятисот женщин, что составляет примерно 15% от общего количества телохранителей в России.Надежда Михайлова – первая, кто решил учить женщин профессионально защищать людей. Она открыла школу для телохранительниц в 2002 году. Все ее выпускницы работают по профессии.Кто-то работает по графику два через два, а кому-то приходится трудиться 5 дней в неделю с утра до ночи. Тем не менее, эта сложная «мужская» работа не мешает простому «женскому» счастью.Журналист «РИА Новости» Татьяна Кирсанова поговорила с Надеждой о ее школе и особенностях работы женщины-телохранителя.

Подробнее

Больше всего на свете Евгения любит куда-то долго ехать. Ее девиз – «не проехал 1000 км за сутки – не работал!». С детства она мечтала водить. Но ее мечта осуществилась только в 2012 году, когда она узнала, что женщинам хотя бы разрешили сдать на права категории "С".Евгения Маркова рассказала РИА Новости о том, почему вести фуру 16 часов в сутки ей нравится гораздо больше, чем сидеть в офисе высокотехнологичной компании и налаживать антивирусы с 9.00 до 18.00.Эпизод подготовлен при поддержке антидискриминационного центра «Мемориал».

Подробнее

От сталинских репрессий страдали дети и раскулаченных крестьян, и военной элиты Красной армии, и интеллигенции. Условия жизни в детских домах мало чем отличались от лагерных. Детей недокармливали, били, унижали просто потому, что они сыновья или дочери «врагов народа» и «изменников родины», а значит такие же «общественно опасные элементы», преступники, которые должны быть наказаны. Причем наказания порой исполняли не воспитатели, а сами дети.Эпизод подготовлен при поддержке Музея истории ГУЛАГа.

Подробнее

Историки описывают 476 лагерных управлений, в каждом из которых действовала самодеятельность. При некоторых лагерных клубах создавались самые настоящие театры, которые просуществовали до полной ликвидации системы – до 1960 года. О том, как работали лагерные труппы, – в воспоминаниях репрессированных артистов ГУЛАГа.Эпизод подготовлен при поддержке Музея истории ГУЛАГа.

Подробнее