LITMIR.BIZ

Книга показывает многообразную и обширную панораму противостояния немецкой авиации и советского флота в 1941–1945 гг. на Балтийском море, а также на Чудском и Ладожском озерах. Предназначается для широкого круга читателей, как специалистов, так и любителей военной истории.

Подробнее

В эту книгу вошли четыре романа о людях, которых можно назвать «ровесниками века», ведь им довелось всецело разделить со своей родиной – Германией – все, что происходило в ней в первой половине ХХ столетия. «На Западном фронте без перемен» – трагедия мальчишек, со школьной скамьи брошенных в кровавую грязь Первой мировой. «Возвращение» – о тех, кому посчастливилось выжить. Но как вернуться им к прежней, мирной жизни, когда страна в развалинах, а призраки прошлого преследуют их?.. Вернувшись с фронта, пытаются найти свое место и герои «Трех товарищей». Их спасение – в крепкой, верной дружбе и нежной, искренней любви. Но страна уже стоит на пороге Второй мировой, объятая глухой тревогой… «Возлюби ближнего своего» – роман о немецких эмигрантах, гонимых, но не сломленных, не потерявших себя. Как всегда у Ремарка, жажда жизни и торжество любви берут верх над любыми невзгодами.

Подробнее

Захар Прилепин – прозаик, публицист , музыкант, обладатель премий «Национальный бестселлер», «СуперНацБест» и «Ясная Поляна». Автор романов «Обитель», «Санькя», «Черная обезьяна», сборников рассказов «Грех» и «Ботинки, полные горячей водкой». «Патологии» – его первый роман, открывший России Прилепина-прозаика. Окраины Грозного. Вторая чеченская. Отряд молодых, весёлых, злых омоновцев приехал на войну. Но границы между бывшим и настоящим, между миром и войной – стёрты, размыты. Главный герой, Егор Ташевский – «человек хрупкой психики, робкой смелости» – не умеет вписать войну в своё представление о нормальном, и заново, в мыслях проживает своё детство, первую влюблённость и первую ревность… «Патологии» – целый мир, в котором есть боль, кровь и смерть, но есть и любовь, и вещие сны, и надежда на будущее.

Подробнее

Соперничество двух боевых летчиков началось еще на Финской. Артем Гудимов вытащил Генку Хоботова из горящего самолета. Но спасенный не отплатил добром, а затаил ненависть, ведь Артем в этом бою отличился, а Генка потерпел поражение. Они вновь встретились в Отечественную, только теперь Хоботов стал командиром над своим старым сослуживцем. Но как тут покомандуешь, если Гудимов – Герой Советского Союза, сбивший не один десяток немецких самолетов, а Хоботову особенно похвастать нечем. Но на войне, как на войне. В одном из боев самолет Гудимова подбили, он упал на вражескую территорию. Артему с трудом удалось пробиться к своим, и тогда Хоботов в открытую объявил его предателем...

Подробнее

Роман известного писателя Георгия Брянцева «По тонкому льду» читателю представлять не надо. Этот бестселлер давно завоевал читательскую аудиторию и не один десяток лет является одной из самых популярных книг военных приключений. Автор отлично знает изнутри работу чекистов, а потому описываемые события – не совсем выдумка. Это профессиональный рассказ опытного разведчика.

Подробнее

Лейтенант Шарагин служил в Афгане, служил в надежде остаться в живых, уцелеть для молодой жены, для детей, родителей, которые ложились спать с молитвой о нем; служил в охотку и поневоле, служил, потому что любил свою Родину, твердо убежденный в том, что она, пославшая его на войну для выполнения «интернационального долга», никогда не предаст. Увы, это убеждение умерло вместе с ним. Но когда? После возвращения домой? Или гораздо раньше, срезанное пулей в раскаленном, как жаровня, ущелье?.. Прочтите, прислушайтесь к себе. Это одно из самых сильных произведений об Афгане. Это по-настоящему русский роман.

Подробнее

Повесть из сборника "Родная афганская пыль".

Подробнее

«…внизу, на подходах к Витебску, звукометристы крутили штурвалы своих раструбов, а номера зенитных расчетов вкладывали кассеты в казенники зенитных автоматов, и прожектористы держали руки на тумблерах прожекторов. Мертвый слепящий свет выхватил бомбардировщик из черного пространства. Внизу словно заискрилась огромная электросварка: противовоздушная оборона железнодорожного узла заработала разом. Раскаленные нити зенитных очередей стремились соткаться в саван и накрыть их маленький серебряный самолет, беспомощно влипший в перекрестие голубых мечей прожекторного света. – Крышка русскому, – профессионально оценил аккуратный немецкий фельдфебель, размеренными движениями сдвигая горизонтальную наводку прожектора, держа цель в центре луча. Бомбардировщик доживал последние секунды…»

Подробнее

«В этот час ранней ночи Грозный напоминал огромную горящую покрышку, ребристую, кипящую жидким гудроном, с черно-красным ядовитым огнем, из которого вырывалась клубами жирная копоть. Ветер гнал в развалины дома запах горелой нефти, кислого ледяного железа, сырого зловонья порванных коммуникаций. В разоренных жилищах, в разбитых подвалах, в черной жиже плавали доски, набрякшие одеяла, убитые собаки и люди. Ленивый пожар соседней пятиэтажки, расстрелянной днем из танков, трепетал в осколке стекла, застрявшего в обгорелой раме. Лейтенант Валерий Пушков, командир мотострелкового взвода, смотрел на эту ломаную стеклянную плоскость, в которой, как в зеркале, отражался изуродованный, в кровоподтеках и ссадинах, город…»

Подробнее

«Иногда, в редкие минуты одиночества и покоя, он пытался представить, откуда, из какой глубины возникла его душа. Из какого невнятного мерцающего тумана она вплыла в жизнь. По крохотным пылинкам памяти, по мимолетным корпускулам света он восстанавливал момент своего появления. Цеплялся за младенческие хрупкие образы, вслушивался в слабые отголоски, стремился различить, уловить ту черту, за которой из туманного, неразличимого целого возникло отдельное, ощутимое, чувствующее – он сам. Перебирая воспоминания, удаляясь в прошлое, в юность, в детство, он словно уносился вспять на тончайшем световом луче, врывался в дымное непроглядное облако, из которого вышел. Сверкающая бесконечность чудилась ему за этой мглой и туманом. Туда, в это необъятное сверкание, пройдя сквозь сумрак, вернется его душа…»

Подробнее