LITMIR.BIZ

Марина Ивановна Цветаева (1892 – 1941) – великая русская поэтесса, творчеству которой присущи интонационно-ритмическая экспрессивность, пародоксальная метафоричность.

Подробнее

Марина Цветаева однажды сравнила себя с деревом, в которое попадают все молнии. Многолетняя разлука с Россией, бедность и тяжкий «стопудовый быт». Одиночество – что в эмиграции, что «дома», куда по трагическому стечению обстоятельств ей выпало вернуться в эпоху «большого террора» и пережить арест мужа и дочери, которых она больше никогда не увидела. Но несмотря на все пережитое, стихи Цветаевой, по словам одного критика, "излучают любовь и любовью пронизаны... рвутся к миру и как бы пытаются заключить весь мир в объятья ". Так осуществилась ее мечта – стать деревом, шумящим вам навстречу.

Подробнее

Диск посвящен творчеству великого русского поэта ХХ века Марины Ивановны Цветаевой (1892-1941 гг.). В прекрасном исполнении актрисы театра «Ленком» Анны Большовой звучат 83 стихотворения, многие из которых записаны и исполняются впервые. 1. Вы счастливы? 2. Под лаской плюшевого пледа… 3. Сегодня таяло… 4. Вам одеваться было лень… 5. Сегодня часу в восьмом… 6. Ночью над кофейной гущей… 7. Как весело сиял снежинками… 8. Свободна, шея поднята… 9. Ты проходишь своею дорогою… 10. Могу ли не вспомнить я… 11. Все глаза под солнцем жгучи… 12. Сини подмосковные холмы… 13. Повторю в канун разлуки… 14. Есть имена как душные цветы… 15. Хочу у зеркала, где муть… 16. Впервой любила ты… 17. Вспомяните! Всех голов мне дороже… 18. Моим стихам, написанным так рано… 19. Самоубийство 20. Голубые, как небо, воды… 21. Камерата 22. Мирок 23. Солнцем жилки налиты – не кровью… 24. Ты запрокидываешь голову… 25. Царь и Бог! Простите малым… 26. В зале 27. Вокзальный силуэт 28. Колдунья 29. Лесное царство 30. Даме с камелиями 31. Людовик XVII 32. В Париже 33. Тебе – через сто лет 34. Бальмонту 35. Евреям 36. Стихи о Москве (Облака вокруг) 37. Из рук моих – нерукотворный град… 38. Мимо ночных башен… 39. Настанет день – печальный, говорят… 40. Над городом, отвергнутым Петром… 41. Над синевою подмосковных рощ… 42. Семь холмов как семь колоколов… 43. Москва! Какой огромный… 44. Красною кистью… 45. В Кремле 46. Москве (Когда рыжеволосый самозванец…) 47. Гришка-вор тебя не ополячил… 48. Московский герб 49. Ахматовой (О, Муза плача, прекраснейшая из муз…) 50. Охватила голову и стою… 51. У тонкой проволоки над волной овсов… 52. Имя ребёнка Лев 53. Сколько спутников и друзей… 54. Не отстать тебе! Я – острожник… 55. Ты, срывающая покров… 56. На базаре кричал народ… 57. Златоустой Анне – всея Руси… 58. А что если кудри в плат… 59. Ты солнце в выси мне застишь… 60. Руки даны мне – протягивать каждому обе… 61. Ещё один огромный взмах… 62. Андрей Шенье взошёл на эшафот… 63. Не узнаю в темноте… 64. Генералам 12-го года (Вы, чьи широкие шинели…) 65. Ах, на гравюре полустёртой… 66. Сергею Эфрон-Дурново (Есть такие голоса…) 67. Сергею Эфрон-Дурново (Как водоросли ваши члены…) 68. Серёже 69. Из строгого, стройного храма… 70. Без Бога, без хлеба, без крова… 71. И кто-то, упав на карту… 72. Иосиф 73. Жидкий звон, постный звон… 74. Кармен (Божественно, детски-плоско…) 75. Стоит, запрокинув горло… 76. Не самозванка – я пришла домой… 77. Ночь. Норд-ост. Рёв волн… 78. Плащ (плащ для всех, кто строен и высок…) 79. Век коронованной Интриги… 80. Ночные ласточки Интриги… 81. О, самозванцев жалкие усилья… 82. Расставанье 83. А всему предпочла… Дополнительные материалы: 1. Выступление профессора Лондонского университета Е. Ламперта о встрече в Париже с Мариной Цветаевой. 2. Выступление Анастасии Цветаевой.

Подробнее

Диск посвящен творчеству великого русского поэта ХХ века Марины Ивановны Цветаевой (1892 – 1941 гг.). В прекрасном исполнении актрисы театра «Ленком» Анны Большовой звучат 7 поэм, многие из которых записаны и исполняются впервые. Поэмы: * Чародей * На красном коне * Певица * Поэма горы * Поэма конца * Поэма воздуха * Сибирь

Подробнее

Воспоминания написаны вскоре после кончины поэта Максимилиана Александровича Волошина (1877—1932), с которым Цветаева была знакома и дружна с конца 1910 года.

Подробнее

Художница Наталья Сергеевна Гончарова (1881—1962) – внучатая племянница Н.Н. Пушкиной. Цветаева познакомилась с Гончаровой в 1928 году. Некоторое время Гончарова занималась рисунком с Ариадной Эфрон. В 1930 году иллюстрировала поэму-сказку Цветаевой «Молодец».

Подробнее

«… В красной комнате был тайный шкаф. Но до тайного шкафа было другое, была картина в спальне матери – «Дуэль». Снег, черные прутья деревец, двое черных людей проводят третьего, под мышки, к саням – а еще один, другой, спиной отходит. Уводимый – Пушкин, отходящий – Дантес. Дантес вызвал Пушкина на дуэль, то есть заманил его на снег и там, между черных безлистных деревец, убил. Первое, что я узнала о Пушкине, это – что его убили. Потом я узнала, что Пушкин – поэт, а Дантес – француз. Дантес возненавидел Пушкина, потому что сам не мог писать стихи, и вызвал его на дуэль, то есть заманил на снег и там убил его из пистолета …»

Подробнее

«… По летам, когда мы переезжали на дачу, Черт переезжал с нами, верней уже оказывался – в полной сохранности пересаженного деревца, с корнями и с плодами – сидящим на Валерииной кровати, в ее тарусской, узкой, желобом вылетавшей в жасмин комнате, с вертикальным желобом огромной, дикой в июле, чугунной печки. Когда на Валерииной кровати сидел Черт, казалось, что в комнате вторая чугунная печь, а когда не сидел – чугунная печь в углу выглядела им. …» 

Подробнее

«Когда вместо желанного, предрешенного, почти приказанного сына Александра родилась только всего я, мать, самолюбиво проглотив вздох, сказала: «По крайней мере, будет музыкантша». Когда же моим первым, явно-бессмысленным и вполне отчетливым догодовалым словом оказалась «гамма», мать только подтвердила…»

Подробнее

«Это было шесть-семь лет тому назад, когда я жил в одном из уездов Т-ой губернии, в имении помещика Белокурова, молодого человека, который вставал очень рано, ходил в поддевке, по вечерам пил пиво и все жаловался мне, что он нигде и ни в ком не встречает сочувствия. Он жил в саду во флигеле, а я в старом барском доме, в громадной зале с колоннами, где не было никакой мебели, кроме широкого дивана, на котором я спал, да еще стола, на котором я раскладывал пасьянс. Тут всегда, даже в тихую погоду, что-то гудело в старых амосовских печах, а во время грозы весь дом дрожал и, казалось, трескался на части, и было немножко страшно, особенно ночью, когда все десять больших окон вдруг освещались молнией…»

Подробнее