ТОП просматриваемых книг сайта:
Петр Вяземский
Список книг автора Петр Вяземский
Аннотация
«Прочитав в „Аглае“ письмо, заключающее мануфактурное замечание сельских барынь об ошибке автора „Марьиной рощи“, я ждал с большим нетерпением ответа издателя „Вестника Европы“: мне хотелось видеть войну двух издателей журналов, читаемых во всей империи, и войну о веретене. Долго ожидание мое было тщетно, и я наконец не знал уже, чему приписать бездействие оскорбленного…»
Аннотация
«Прилагаемые у сего отрывки, писанные Батюшковым, сохранились в собственноручном списке в бумагах покойного Д. В. Дашкова, которому, вероятно, были они сообщены в свое время самим автором, тесно связанным с ним нежнейшею приязнью. – Батюшков, как и мы все, тогдашние литературные современники, вполне доверял строгому и верному суду Дашкова и вкусу его, изощренному наукою и знанием древних и многих новейших языков и литератур. – Есть ли или было ли продолжение этим воспоминаниям, неизвестно. Многие рукописи или сочинения Батюшкова были им самим преданы огню…»
Аннотация
«Один из главных недостатков нашей литературы заключается в том, что наши грамотные люди часто мало образованны, а образованные часто малограмотны. У нас такой сложился порядок, что образованность сама по себе и грамотность сама по себе. Можно к этому еще прибавить, что нередко встречается дарование, при котором нет ума, и ум, при котором нет дарования…»
Аннотация
«Кто только не совершенно чужд событиям русского литературного мира, тот мог встретить здесь наступивший год с двумя впечатлениями разнородными, но равно резко означавшимися. Одно из них порождало в нас печальное и безнадежное сочувствие, под которым потрясается и изнемогает душа при утрате, на которую смерть положила свою печать несокрушимую. Другое отзывалось в нас звучным выражением жизни и открывало пред нами в области мышления светлые просеки, пробуждало в нас новые понятия новые ожидания…»
Аннотация
«Литературные события у нас редки. Литература наша кругообращается в явлениях, подходящих под статью обыкновенных, ежедневных происшествий. Эти явления скользят по вниманию читающей публики, не прорезывая глубоких следов в общественном мнении. Разве только в чресполосном владении журналистов возникают по сему случаю тяжбы, обращающие на себя, и то мельком, взоры одних литературных присяжных, или экспертов; впрочем, и в таком случае также трудно сквозь шум, крики и брань понятых вникнуть, о чем идет дело, и удостовериться, есть ли действительно дело в споре…»
Аннотация
«Ламартин из новейших поэтов французских более других знаком читателям нашим; после него Казимир де ла Винь и частью Беранже. Но имена Виктора Гюго, Сент-Бева (Sainte-Beuve), издавшего первый том своих стихотворений под псевдонимом Жозефа-де-Лорма, а другой недавно под названием „Утешений“ („Les Consolations“), Альфреда де Виньи, переводчика „Венецианского мавра“ и следовавшего в своем переводе Шекспиру столько, сколько французская совесть, хотя ультраромантическая, следовать позволила; а имена нескольких поэтов-женщин: Дельфины Ге, Деборд де Вальмор и еще некоторые другие имена, блестящие в нынешнем созвездии французской поэзии, едва знакомы нам и по одному слуху. Это жаль…»
Аннотация
«Если верить некоторым указаниям, то в литературе нашей существует какой-то дух партий; он силится восстановить какую-то аристократию имен. Указания эти повторяются отголосками журнальными; но нигде не объясняются убедительными доказательствами, а мнения без ясных улик остаются предубеждениями, предрассудками, не заслуживающими веры. Литература наша ограничена таким малым числом действий и действующих лиц, так еще молода, что смешно искать в ней явлений литератур обширных, многолюдных и достигнувших зрелого возраста…»
Аннотация
«Жалею, что давно не знаю ничего о ваших стихотворных занятиях. Надеюсь, что вы не изменили им. Смею даже советовать вам упражняться постоянно и прилежно: пишите более и передавайте стихам своим как можно вернее и полнее впечатления, чувства и мысли свои. Пишите о том, что у вас в глазах, на уме и на сердце. Не пишите стихов на общие задачи. Это дело поэтов-ремесленников. Пускай написанное вами будет разрешением собственных, сокровенных задач. Тогда стихи ваши будут иметь жизнь, образ, теплоту, свежесть…»
Аннотация
«Вот необыкновенное и удовлетворительное явление. Изящное произведение чужеземной поэзии, произведение одного из первоклассных поэтов Польши, напечатано в Москве, где, может быть, не более десяти читателей в состоянии узнать ему цену; оно вышло из типографии и перешло в область книгопродавцев incognito, без почестей журнальных, без тревоги критической, как знаменитый путешественник, скрывающийся в своем достоинстве от дани любопытности и гласных удовольствий суетности. Батюшков, опровергая мнение Даламбера, что поэт на необитаемом острове перестал бы писать стихи, потому что некому читать и хвалить их, а математик все продолжал бы проводить линии и составлять углы, указывает на Кантемира, который в Париже писал свои бессмертные сатиры. «Париж был сей необитаемый остров для Кантемира», – говорит Батюшков. Москва почти тот же необитаемый остров для польского поэта…»
Аннотация
«Появление сей небольшой, но красотами богатой поэмы есть приятное событие в спокойной литературе нашей; а появление творца ее в тесном кругу первостатейных поэтов наших было, за несколько лет тому, неожиданным и отрадным феноменом в мире нравственном и поэтическом. Дарование поэта Козлова знакомо всем любителям хороших русских стихов, а судьба его (выписываем слова издателей „Чернеца“) должна возбудить нежнейшее участие в каждом благородном сердце. Несчастие, часто убийственное для души обыкновенной, было для него гением животворящим…»