LITMIR.BIZ

Скачать книгу

уда дольше вашего. И потом: вы одна. Была бы семья, ребенок – другое дело. И не нужно плакать. Почему вы не хотите жить в общежитии? У вас хорошее благоустроенное общежитие. Чем оно вас не устраивает?»

      Общежитие, хоть и было благоустроенным, уже давно перестало Надю устраивать. В общежитии было всё: горячая вода, душ, цветной телевизор, холодильники на каждой кухне, зеркала висели даже в коридоре – завод был богатым. Но не было для Нади в общежитии самого главного, без чего всем этим холодильникам и зеркалам цена – копейка.

      В комнате между собой не ладили, ссорились по пустякам. Порой Наде так невыносимо делалось – впору беги, куда глаза глядят. А бежать было некуда.

      Но так было не всегда. Кажется, еще недавно всё было не так, совсем не так.

      Когда их, четырех девчонок, окончивших ПТУ, распределили на этот завод и поселили в одной комнате, жить им вместе было хорошо и весело. В кино, театры, на выставки ходили: билеты воспитательница разносила по комнатам, выполняла план «культурных мероприятий». Жили коммуной: скидывались на питание, дежурная закупала продукты и готовила ужин. Потом шумно и весело ели. Посылки из дома – на общий стол. Как здорово отмечали праздники, дни рождения! Покупали вина, наготавливали много вкуснятины. Иногда были мальчики, с которыми знакомились на танцах. Включали на всю мощь в складчину купленный проигрыватель «Юность», танцевали, кричали друг другу в уши и баловались курить. Сидели допоздна – болтали, смеялись, ребята острили. Ходили на танцы в ближайший Дом культуры. Наде почему-то не везло на ребят: приглашали ее мало, а когда объявляли «белый танец» – робела.

      А каким был Новый год! Новый год всё-таки особенный праздник, не такой, как все. Самый веселый и самый таинственный: всегда ждешь будто какого-то чуда, удивительной радости. И кажется, что последующие года будут всё лучше, и лучше – и так непрерывно, до бесконечности, – всегда. Каждый Новый год – это ступенька к счастью. Будущее воображалось счастливой бездной. То, что счастливой – непременно. Нужно только верить и ждать. Как пелось в заигранной – переигранной пластинке на уже осипшей «Юности»:

      Вся жизнь впереди —

      Надейся и жди.

      А потом как-то постепенно, поначалу не слишком заметно, это счастливое время стало уходить. Наде казалось – вместе с ее подружками.

      Поступила в институт Ирина, перебралась в студенческое общежитие. Вместе с Ирой переживали каждый экзамен, радовались, когда ее приняли. Помогали перевозить вещи.

      Вышла замуж Галка – познакомилась на своем же заводе. Галку выдавали шумно и немного грустно. Первое время она часто приходила, на работе виделись. Рассказывала, как ей живется замужем. Потом родился ребенок, стало не до подруг.

      У Нины случилось горе: совсем обезножила мать. Нужно было возвращаться домой, поднимать сестренку-школьницу. Провожать Нину собрались все, кто жил в их дружной комнате. Плакали на вокзале, понимая, что расстаются навсегда, что у каждой теперь начинается своя жизнь, и не совсем такая, как виделась в девичьих мечтах.

      В комнату к Наде поселили других девочек, молоденьких, как когда-то Надя, и – других, совсем других. Разница в возрасте была, вроде, небольшая, но казались они Наде будто из другого мира. Не могла она их принять, не получилось у них дружбы. Поначалу Надя и не нуждалась в ней: некоторое время продолжала общаться с прежними подружками. Покупала кофейный тортик, по выходным дням приезжала то к Ирине, то к Галке. Но в двухкомнатной квартирке, кроме Галки с мужем и ребенком, ютились родители мужа и брат-холостяк. Галка летела на писк из кроватки, извинялась, что нет времени поболтать.

      У Ирины тоже были свои заботы, своя студенческая жизнь. Первые годы она приглашала Надю на дискотеки, вечеринки. Теперь и Ирины нет: окончила институт, уехала с мужем-сокурсником по распределению.

      И вот когда осталась Надя совсем одна, оглянулась она вокруг, посмотрела, как другие живут, и ужаснулась.

      Общежитие было небольшое, друг к другу все пригляделись, жизнь проходила на виду у всех, и знали о каждом не намного меньше, чем знал о себе он сам. Менялись девчонки не слишком часто, и если кто уезжал-приезжал – обсуждалось на всех кухнях. Снова в свои деревни, поселки возвращались редко: старались зацепиться за большой город. Домой ездили лишь в отпуска: отъедались, отсыпались, привозили варений, домашней снеди. Возвращались с еще большим желанием обосноваться здесь, выйти замуж, если очень повезет – за городского. Некоторым везло. Им устраивали торжественные проводы, выносили чемоданы, завидовали: будет жить в квартире! И с пропиской вопрос зараз решится, и работать теперь может, где захочет: не нужно дышать в «гальванике» кислотой, слушать грохот тяжелых прессов в горячем цехе, таскаться по заводу с ведрами краски.

      Когда кто-то вот так уезжал, девчонками были облеплены все окна. С ними-то как будет?

      Исчезла и общежитская воспитательница: ухаживал долго за ней, а потом в жены взять изволил лысенький, близкий к пенсионному возрасту. Но и тем та была счастлива и послала куда подальше все театры и вернисажи.

      Были старожилы, прожившие по двенадцать-пятнадцать лет на одном

Скачать книгу