Скачать книгу
о ей все равно будет некуда. Поскольку никаких расходов после смерти не предвиделось, Фима решила, что она может себе позволить это красное платье. К тому же она здраво рассудила, что отход в мир иной вполне достойный повод, чтобы надеть это прекрасное торжественное платье. Она вертелась в нем перед большим зеркалом в прихожей и любовалась собой. Она представляла себя на балу, танцующей вальс с элегантным господином в черном фраке. Она представляла, как он шепчет ей на ушко, мерцающее призрачной искоркой бриллианта, какой-то обольстительный вздор, а она, Фима, заливисто смеется. Она была вызывающе красива в этом роскошном платье, и без него тоже, и в скромном сереньком свитерке и потертых джинсиках, которые обычно носила. Фима была вызывающе красива и столь же вызывающе несчастна в своем оглушительно нелепом одиночестве. Ничего глупее этого одиночества просто быть не могло. Фима была умна, добра, забавна, интересна, работоспособна. У нее был отменный вкус и обостренное чувство прекрасного. Она была так щедро одарена природой, она была столь хороша, что люди пугались этого совершенства. Она была зеркалом, отражающим их недостатки. Некрасивые видели в ней свое убожество, интриганы – свою бессмысленную возню, сплетники – свою зависть, обычные – свою заурядность. Все рядом с ней казалось мелким и незначительным. Начальники неохотно брали ее на работу, справедливо беспокоясь, что появление такого чуда внесет смуту в относительно ровный коллектив. Коллеги отчаянно завидовали и ее красоте, и ее способностям, их раздражала ее кротость и покладистость, на время они забывали распри и междуусобицы и объединялись в своем желании избавиться от добродушной красавицы, которая ничего плохого им не сделала, но являла собой свидетельство их несовершенства. К двадцати семи годам Фима не сделала заметной карьеры – она постоянно кочевала с места на место, нигде надолго не задерживаясь. Не обрела друзей – никто не мог вынести ее безупречности. Никого не любила, и никто не любил ее. Ни один мужчина так и не решился взвалить на себя груз ответственности за это неземное создание. При первом же взгляде на Фиму становилось ясно, что она не годится ни для легкого флирта, ни для необременительных, ничего не значащих отношений. Сразу было понятно, что эту девушку можно только полюбить. Безвозвратно. Раз и навсегда. Смельчаков не нашлось. Фима была оглушительно одинока. На исходе ноября своего двадцать седьмого года жизни она решила умереть. Перед смертью Фима решила исполнить одну свою потаенную мечту – напиться коньяку. Напиться в хлам, до поросячьего визга, до беспамятства, до непотребства. Так, чтобы потом было невыносимо стыдно. Хотя, никому не известно, испытывают ли чувство стыда мертвецы: сразу после коньяку Фима намеревалась выпить пригоршню таблеток снотворного. Фима была девушкой крайне несовременной, алкогольные напитки употребляла редко и в крайне несерьезных количествах: только по очень большим праздникам, со своими родителями, когда удавалось к ним выбраться, или они навещали ее, она выпивала по бокалу сухого красного вина или шампанского. Самого лучшего. Отец часто говаривал, что нет ничего страшнее пьяной женщины, смотрел в Фимины огромные чистые зеленые глаза своими мудрыми опытными зелеными глазами и наставлял: «Дочка, не смей пить, не огорчай меня». И этот родительский запрет почему-то был сильнее соблазнов. Когда в магазине ей хотелось купить бутылку вина, она представляла осуждающий и разочарованный взгляд отца и проходила мимо прилавков с алкоголем. А перед смертью решила напиться. Вся ее жизнь складывалась из родительских запретов и правил, которые она не осмеливалась нарушать: не клади локти на стол, мой руки перед едой, не гуляй допоздна, питайся правильно, не кури, не целуйся без любви, не спи с мужчинами до замужества, выбирай мужа раз и навсегда, не лги без необходимости, будь порядочной… Родители жили далеко. За горами, за долами. В большом сибирском городе. И были они состоятельными людьми и в стародавние времена, и в новейшие. А в новейшие-то, пожалуй, и еще больше разбогатели. И еще в детстве Фима была изгоем: не любили ее за красоту, доброту и деньги родителей. Фима уехала из родного дома, из родного города, в надежде, что там за горами, за долами, в чужом краю, в европейской части России, сможет она начать новую жизнь, и новым людям сможет она понравиться, и сможет она стать самостоятельной и сама чего-то достичь. Ничего не вышло. Так и осталась она изгоем. И просторную квартиру купили ей родители. И машину. И деньги на билеты до исторической родины давали ей они, и заваливали подарками, и отправляли на курорты, чтобы смогла она оправиться от очередной карьерной неудачи, и звали ее вернуться, и предлагали работу в своей процветающей фирме. А Фима все упрямилась, все артачилась, все говорила: «Я сама, я сама». Сама зарабатывала только на очень скромную жизнь. И платье, которое безумно нравилось, смогла позволить себе только перед смертью.
Выбор города, куда Фима сбежала от родителей и от судьбы, был странен и был закономерен. В этом небольшом городе на Волге когда-то давно, почти еще ребенком, обитала бабушка Фимы. Недолго. Во время войны. В эвакуации. От бабушки внучке досталось имя Серафима, что значит огненная, пламенная. Шестикрылая Серафима. Забавно. Попробуйте пожить с таким именем в XXI веке. Фима знала, что была такая святая – дева Серафима, монахиня. Прославилась она исключительной набожностью и праведностью. Бабушка Фимы особой набожностью не отличалась, а
Скачать книгу
