LITMIR.BIZ

      Часть первая

      1

      В лесу, километрах в тридцати от города, в большой партизанской землянке второй час заседало бюро подпольного окружкома партии.

      Выступал секретарь окружкома Пушкарев – человек пожилой, невысокого роста, начинающий полнеть, но еще очень подвижной.

      – Партия призывала создать в оккупированных районах невыносимые условия для врага, – говорил Пушкарев. – Беспощадно уничтожать его на каждом шагу, систематически срывать его мероприятия. И наш народ по ее зову поднялся на эту священную борьбу. Люди делают все, что в их силах; они жертвуют своей кровью, своей жизнью во имя защиты и спасения социалистической Родины. Как же мы должны рассматривать поведение командира взвода Грачева?

      Пушкарев смолк и обвел присутствующих вопросительным взглядом. Его черные колючие глаза поблескивали из-под густых бровей. На темном от загара лице резче обозначились морщины.

      Кроме членов бюро Зарубина, Добрынина, Кострова и Рузметова на заседании присутствовали командиры взводов, парторги и Дмитрий Карпович Беляк.

      Все молча смотрели на секретаря, ожидая, что Пушкарев сам ответит на поставленный вопрос, но он задал его вновь:

      – Как, я вас спрашиваю? – и остановил взгляд на Грачеве.

      В сторону Грачева, сидящего в дальнем углу землянки на груде березовых дров, повернули головы и присутствующие. Опять воцарилась тишина, напряженная, томительная. Грачев молчал, опустив голову и поглаживая руками колени.

      – Молчаньем тут не отделаешься, – бросил ему комиссар отряда Добрынин. – Говори, как думаешь воевать дальше?

      Грачев не ответил. Голова его опустилась еще ниже на грудь.

      С чурбана поднялся командир партизанского отряда капитан Зарубин.

      Он сердито посмотрел на Грачева, засунул руки за широкий поясной ремень и сказал:

      – Ни о чем он не думает. Я могу рассказать, что мне пришлось увидеть в его взводе.

      Отдельный взвод под командованием Грачева был расположен километрах в двадцати от лагеря партизанского отряда и являлся как бы его аванпостом. Между взводом и отрядом лежали железная и шоссейная дороги. И ту, и другую гитлеровцы усиленно охраняли, так что добираться до взвода каждый раз приходилось с большим риском. В задачу Грачева и его людей входило: держать под своим ударом шоссейную дорогу, по которой передвигались немецкие транспорты, и не давать покоя оккупантам, терроризирующим население окрестных сел. Задачу эту взвод не выполнял. Да и не только эту. Он вообще бездействовал. И об этом сейчас горячо и резко говорил командир отряда Зарубин.

      Партизаны взвода Грачева провели всего-навсего одну боевую операцию. И – надо отдать им справедливость – провели удачно, без потерь. Они проследили вражеский обоз, остановившийся на ночь в деревеньке, напали на него, перебили гитлеровцев, захватили оружие, продукты, восемь парных подвод. Но спустя несколько дней в деревню приехали каратели и учинили расправу над мирными жителями. Они расстреляли каждого десятого человека и вывесили приказ, в котором предупреждали, что и впредь за одного убитого немца будет уничтожено десять русских, невзирая на пол и возраст. После этого Грачев растерялся и прекратил все операции.

      – И сидят они сейчас в лесу, среди болот, как кержаки, – продолжал Зарубин. – Обленились. Гадают, когда конец войне придет. Грачев распустился сам, распустил людей. Он забыл, что является партизаном, командиром, коммунистом. Я считаю, что его надо немедленно отстранить от командования взводом, разжаловать в рядовые, наложить партийное взыскание. И это будет самое мягкое решение. За такие вещи следует…

      Зарубин не окончил фразы, резко взмахнул рукой и опустился на чурбан. Все смотрели на Грачева. А он сидел неподвижно, все в той же позе, свесив на грудь голову. Изредка он тяжело вздыхал.

      Слова попросил член бюро, командир взвода подрывников Усман Рузметов, стройный, с тонкой талией, похожий на подростка.

      – Я согласен с капитаном Зарубиным, что Грачев заслуживает сурового наказания, – сказал Рузметов. – С командования взводом его надо снять, но считаю нецелесообразным разжаловать его в рядовые. Предлагаю назначить его командиром отделения и объявить выговор по партийной линии.

      Пушкарев, начавший было вертеть самокрутку, высыпал табак в кисет, а бумажку смял и выбросил.

      – За тобой слово, Грачев! Отвечай! – сурово произнес он. – Тебе большое дело поручили, сколько людей доверили, а ты нюни распустил – отсиживался в лесу, как байбак.

      Грачев тяжело, со вздохом поднялся, едва не достав головой потолка землянки. Высокий, худой, узкоплечий, он стоял с опущенной головой. Лицо со впалыми небритыми щеками выглядело усталым. Что он может сказать? Он сказал уже все,

Скачать книгу