LITMIR.BIZ

Скачать книгу

у не обрели еще сдержанности и неслись куда-то с криками и хохотом…

      Контр-адмирал неторопливо шагал среди привычного шума и суеты. Впрочем, вблизи от него суета сменялась почтительной тишиной. Гардемарины щелкали каблуками и вытягивались, роняя с гвардейским изяществом в поклоне гóловы. Вставали в струнку и младшие кадеты. Неукоснительно соблюдалась высочайшая инструкция, которую государь Николай Павлович изволил начертать в марте прошлого года после посещения Морского кадетского корпуса: «…непременно их (то есть воспитанников) выправить и дать им бодрую осанку и молодецкий взгляд».

      Осанка была бодрая. Взгляды и вправду могли показаться молодецкими. Но не было в этих взглядах любезной императору бездумной стеклянности и единой только готовности к молниеносному повиновению. Были веселые искры, иногда озорство мелькало. Живыми, хорошими глазами смотрели мальчики на Ивана Федоровича, который до недавнего времени был помощником директора корпуса, а месяц назад заступил на главную должность.

      Крузенштерн знал почти каждого. Как зовут, какие успехи в учении, издалека ли приехал в корпус и кто родители. Только у самых маленьких, появившихся недавно, путал еще имена.

      Малыши отдельной стайкой шумели и резвились в середине широкого коридора. Это были воспитанники резервной роты, образованной в прошлом году еще прежним директором, Рожновым. Мальчики десяти-двенадцати лет. Те, что веселы и бойки в своем кругу, но плачут по ночам, вспоминая о родном доме.

      Крузенштерн обошел их сторонкой, чтобы не встревожить начальственным появлением.

      Он был в десятке шагов от малолеток, и тогда неясное беспокойство остановило его. Что? И память подсказала: несколько секунд назад привычно цепкий взгляд подсознательно отметил чуть в стороне от шумных кадетиков щуплую, поникшую фигурку.

      Крузенштерн вернулся (мальчишки притихли и выжидательно встали прямо), отыскал глазами того, стоявшего отдельно, встретился с ним взглядом. Сказал мягко:

      – Подойдите ко мне, голубчик.

      Мальчик сделал несколько по-уставному твердых шагов, встал навытяжку. Ростом чуть выше адмиральского пояса. Курносый, с лопухастыми ушами, с рыжеватой короткой стрижкой и бледными редкими веснушками. С тонкой шеей, для которой велик высокий круглый воротник однобортного узкого мундирчика (их недавно ввели вместо двубортных – неуклюжих и старомодных). Поднял, как положено, острый подбородок, но в лицо директору не посмотрел. Серыми глазами, испуганными и горькими, уперся в пуговицу на груди адмирала. Представился по форме, но без положенной бойкости:

      – Резервной роты вверенного вам корпуса кадет Алабышев, ваше превосходительство. – И опустил голову.

      Крузенштерн двумя пальцами приподнял его подбородок.

      – А как зовут кадета Алабышева?

      – Егор… ваше превосходительство. – И глаза намокли.

      – Ну а что же случилось с Егором? Пойдем-ка побеседуем…

      Он ладонью прихватил Егора Алабышева за спину, ощутив под сукном острые мальчишечьи лопатки. Отвел к нише узкого глубокого окна. В стеклах отражались желтые масляные лампы. За отражениями мутно серело позднее ноябрьское утро. Нева еще не встала, но о близкой зиме напоминал снег, густо летевший вдоль набережной. Сквозь косые линии снега проступали мачты и такелаж учебного брига «Князь Пожарский», что стоял против корпуса.

      Резервной роты кадет Алабышев за окно не смотрел. И на адмирала не смотрел. Голова опять висела ниже плеч.

      – Наверно, неуспехи в учении? – спросил Крузенштерн. – Сие поправимо, не надо только отчаиваться. Моряку должно иметь старание и твердость.

      Егор всхлипнул и еле заметно качнул головой.

      – Тогда знаю, – сказал Иван Федорович ласковее прежнего. – Из дому долго не было писем, да? Но и в этом нет великой беды. Так бывает у каждого, а потом письма приходят целой пачкою. Вы уж мне поверьте… Или не в письмах дело? В чем же?

      Егор всхлипнул опять, крупная дрожь тряхнула его.

      – Командир роты… господин капитан-лейтенант Фогт… приказал…

      – Что же приказал господин капитан-лейтенант?

      – После классов… явиться в экзекуторскую.

      – Что? – нервно сказал Крузенштерн. И подумал, представивши хлыщеватого, с желтым костистым лицом и залысинами Фогта: «Ах ты, с-сукин сын! Я же предупреждал…»

      Но кадета Алабышева спросил с ноткой строгости:

      – В чем же вы сумели так провиниться?

      – В том случае… когда в кивер дежурному офицеру… мышонка.

      Крузенштерн, сдержав улыбку, сказал с удивлением:

      – Постойте. Я знаю об этой прискорбной шалости, но виновники сами признались и раскаялись. При чем же здесь вы?

      – Я тоже был там… немного после… И меня заметили.

      – И решили, что виноваты в сем недостойном поступке вы?

      Егор опять вздрогнул плечами и кивнул.

      – Но за что же вас хотят наказать сейчас, когда виновные известны?

      – За

Скачать книгу