Скачать книгу

мном надгробном памятнике, моем фельетоне, будет ласковое имя, каким его звали, под которым его любили.

      Лентовский рассказывал, как создался «давыдовский жанр»:

      – «Приехал ко мне тенор Давыдов. Хороший голос, умеет петь. Отлично поёт все ноты, которые написаны в партии. У нас ставили тогда „Малабарскую вдову“. Иду как-то на репетиции за кулисами, слышу, Давыдов напевает:

      У на-бэ-бэ-бэ друзья,

      Ждёт на славу угощенье.

      Что такое? Словно простое белое вино закипело, заискрилось, как шампанское! Спрашиваю:

      – Что ты поёшь?

      – Так. Из „Вдовы“. Дурачусь.

      – Ну-ка, полным голосом!

      Спел.

      Это не то, что написал композитор. Но это гораздо лучше.

      – Дурачься так всегда!»

      И Лентовский отдал приказ:

      – Предоставить Давыдову петь, как он хочет.

      С тех пор Давыдов начал петь, «как бог на душу положит».

      И оперетка:

      – Закипела и заискрилась, как шампанское.

      Нечто подобное было с Мазини.

      Верди захотел послушать знаменитого тенора.

      Тот явился к великому композитору.

      И начал петь ему из его опер.

      Верди слушал, слушал:

      – Бог тебя знает, что ты поёшь! Я ничего подобного не писал. Но это лучше того, что я писал. Так и пой.

      Мне недаром вспомнилось имя Мазини.

      Давыдов был «придворным певцом короля теноров».

      Я жил в Москве, в гостинице «Лувр», рядом с Мазини.

      И однажды вдруг услыхал в номере Мазини пение Давыдова.

      Я слышал, как Мазини аплодировал Давыдову.

      Аплодировал один на один.

      Просил его спеть ещё и ещё.

      И заплатил ему за цыганские романсы серенадой из «Искателей жемчуга».

      Таково было свидание «королей».

      Один был «королём оперных теноров».

      Другой – «королём опереточных».

      Разница между ними была такая же, как между германским императором и князем монакским.

      Но оба были королями «милостью божией».

      Королями от рождения.

      Природа дала и тому, и другому:

      прекрасный голос, такую постановку голоса, какой не мог бы дать самый лучший профессор, бездну вкуса.

      И помазала их:

      – Талантом пения.

      В тембре Давыдова было нечто «мазиньевское».

      Благодаря природной постановке голоса, они пели так долго.

      И даже в старости они сохранили ту «приятную сипотцу», которую слушать всё же было сладко.

      Чтоб совсем походить на Мазини, Давыдов после «королевского свидания» отпустил себе бороду, остриг её а-ля-Мазини.

      Стал с тех пор надвигать себе шапку на ухо:

      – Как делал Мазини.

      И так снялся.

      О, ребёнок!

      Давыдов был опереточным артистом «первого призыва».

      Когда со сцены раздавался умный смех Родона, когда в оперетке царила очаровательная, изящнейшая С. А. Бельская, и захватывала, покоряла голосом, силою, страстью В. В. Зорина.

      И оперетка была шампанским.

      Настоящим, французским шампанским. Хорошей марки.

      Дававшим лёгкое, приятное опьянение.

      А не той кашинской бурдою:

      – Шампанское свадебное «Пли». Пробка с пружиной. При откупоривании просят остерегаться взрыва.

      Которую, Горбуновским же языком продолжая:

      – Не всякий гость выдержать может.

      От которой только тошнота и пьяный угар.

      Оперетка была остроумной без пошлости, пикантной без порнографии, изящной и весёлой.

      Подмывающе весёлой.

      Это было хорошее время, господа.

      Мы были молоды. Россия была молода.

      Всё у нас было новое.

      Суд был:

      – Новым судом.

      Воинская повинность:

      – Новой воинской повинностью.

      Земства, городские думы – «новыми учреждениями».

      Мы перешли жить в новый дом. Мечтали об «увенчании здания». Совершили «освобождение» у себя и освобождали других.

      Бодрому времени – весёлые песни.

      Остроумная, дерзкая оперетка во Франции хохотала над «священным» классицизмом, в столице белокурой прекрасной Евгении выводила на сцену белокурую Прекрасную Елену, и в «Разбойниках», на глазах у императора, женившегося на испанской графине, смеялась над «фантастическим» монархом, пожелавшим жениться:

      – На испанке.

      Мы переняли эту острую политическую сатиру просто, как весёлую песню.

      Как маленькую

Скачать книгу