Провалившийся в прошлое - Александр Абердин Прогрессор каменного века

Скачать книгу

иг увидишь, пока нос к носу не столкнёшься. Вот командование и решило меня отправить в Могадишо, в госпиталь на обследование, а я возьми и учини там бучу, и снова со стрельбой. Меня как бес в бок толкнул перевернуть ту повозку с бананами, а под ними целый центнер пластита лежал. Но знаешь, даже не это главное, а то, что я бабе башку камнем проломил, а второго террориста пристрелил из её пистолета, чтобы чего не вышло. Хотя и мог арестовать, ведь пульт у бабы был, а не у него. В общем, перестарался я тогда.

      Отец печально вздохнул и зло воскликнул:

      – Вот ведь суки злобные! Нет чтобы тебя к герою представить, они тебя взяли и обвинили в этой… излишней жестокости. Ну разве не твари они после этого?

      Дмитрий хлопнул отца по плечу и сказал:

      – Батя, хрен с ним, с геройством. Главное – я жив и выбрался из этой чёртовой Африки, хотя меня и комиссовали с совершенно идиотской формулировкой. Контузию приплели, но ведь деньги они мне выплатили. Причём как за саму командировку, так и за мои мытарства в психушке. Правда, кое в чём я с этими коновалами всё же согласен. Ну не может быть у нормального человека такого звериного чутья на опасность. Не может. Ладно бы я был каким-нибудь опытным спецназовцем, головорезом со стажем, а то ведь смех один, лейтенант Ботаник. Меня и отобрали-то в русский отряд только потому, что я по-английски и по-французски свободно разговариваю. Нет, всё же с моей головой точно что-то не так, батя, а потому я согласен с профессором Сычёвым, мне действительно надо пожить несколько лет в одиночестве, на природе. Так что извини, батя, я всё же поеду егерем на кордон. К тому же я ведь почти зоолог и с детства мечтал работать в заповеднике, изучать животных. Егерь, конечно, это тебе не эколог, но и то хорошо. Если бы у нас не было военной кафедры, то фиг бы я в армию загремел на два года. Отслужил бы год и в Краснодар вернулся. И в Сомали меня никогда бы не направили, но раз так всё случилось, то и нехрен об этом горевать.

      Отец и сын сидели на скамейке у подъезда панельной пятиэтажки, стоявшей на улице Коммунистической в городе Апшеронске. Дмитрий Мельников родился и вырос в этом городе и из него уехал в Краснодар, чтобы поступить в университет, на биологический факультет, на экологическое отделение. Учился он ни шатко ни валко, в общем, ровно и, хотя круглым отличником не был, практически все предметы знал назубок. После окончания университета он получил лестное предложение из краевой администрации, но, прежде чем стать научным сотрудником краевой экологической службы, ему пришлось отправиться на два года в армию, и попал он не куда-то, а в элитную дивизию, командиром взвода. Через год командование предложило ему отправиться в командировку в Сомали сроком на два года. Сомалийские пираты так осточертели всему миру, что Совет Безопасности ООН сколотил интернациональную бригаду и направил её в Могадишо, ну а Дмитрию такое предложение сделали по двум причинам: во-первых, он хорошо знал английский, а во-вторых, изучал в числе прочей живности ещё и змей, которых командир русского батальона почему-то боялся как огня.

      Так лейтенант Мельников, по прозвищу Ботаник, загремел в Африку и почти два года вместе со всеми гонялся за сомалийскими пиратскими бандформированиями, а те оказались отнюдь не так просты, как это всем казалось, и воевать там пришлось всерьёз. В батальоне с первой же недели сослуживцы стали считать Ботаника полным психом и чуть ли не конченым отморозком из-за того, что он никогда не расставался с автоматом, а когда рота куда-нибудь выдвигалась, всегда сидел на броне возле «корда» и начинал палить по всему, что шевелится, при малейших признаках опасности, оправдывая это тем, что у него «очко сыграло». Правда, все отдавали ему должное в том, что «очко» у него всегда «играло» только по делу. Американцы даже дали ему прозвище Крейзи Шутер, но сами вели себя точно так же и открывали огонь без предупреждения по всему, что шевелится в чахлых, пыльных кустах буша. Но никого из них не объявили за это психом, а вот в отношении лейтенанта Мельникова вердикт врачей оказался на диво единодушным – острое расстройство психики и неумение контролировать себя в опасной ситуации, а это, что ни говори, диагноз.

      Однако в Москве, в институте Сербского, с таким диагнозом не согласились, и профессор Сычёв в конечном итоге написал просто и ясно – контузия, и, поскольку лейтенант Мельников оттрубил в армии даже больше двух лет, его спокойно отправили в запас, но перед тем дали отдохнуть два месяца в подмосковном санатории. Тем не менее профессор Сычёв порекомендовал ему всё же пожить хотя бы пару годков на каком-нибудь дальнем кордоне на природе, вдали от городского шума. Так, на всякий случай. Отец Дмитрия, работавший главным инженером в строительной компании, сгоряча подсуетился и договорился с частным охотхозяйством в Апшеронском районе об этом самом отдалённом кордоне. Он действительно находился аж у чёрта на куличках – в верховьях речки Пшехахи, куда просто так хрен доберёшься. Да и какой это к чёрту был кордон, так, избушка на курьих ножках, в которой уже лет пять никто не жил. Зато на несколько десятков километров окрест, кроме медведей, оленей и туров, там не встретишь ни единой живой души. Немного подумав и решив, что в горах он сможет заняться ещё и самообразованием, Дмитрий согласился, оформился на работу в охотхозяйство егерем, пообещав отпахать на кордоне Дальний

Скачать книгу