ТОП просматриваемых книг сайта:
The Professor / Учитель. Книга для чтения на английском языке. Шарлотта Бронте
Читать онлайн.Название The Professor / Учитель. Книга для чтения на английском языке
Год выпуска 1857
isbn 978-5-9925-0777-5
Автор произведения Шарлотта Бронте
Жанр Зарубежная классика
Серия Classical literature (Каро)
Издательство КАРО
Весной 1846 года Шарлотта и ее младшие сестры Эмилия и Энн решились выступить с первыми плодами своей литературной деятельности. Вышел в свет небольшой томик их стихов под мужскими псевдонимами Коррер (Шарлотта), Эллис (Эмилия) и Актон (Энн) Бель. К сожалению, книга осталась незамеченной публикой.
В 1849 году появился роман «Джен Эйр», завоевавший огромный успех и переведенный на многие европейские языки. Не много найдется книг с неизвестным именем автора на обложке, которые были бы встречены с таким бесспорным одобрением. К автору возник всеобщий интерес, но скромная писательница не открывала своего настоящего имени.
На фоне трагических обстоятельств жизни писательницы (в сентябре 1848 года умер ее младший брат, в декабре того же года – Эмилия, в мае следующего – Энн) вышел в свет второй роман Шарлотты Бронте «Шерли» (1849), вызвавший к себе огромный интерес мастерски нарисованной картиной жизни рабочих в провинции. Перед Шарлоттой открылись двери лучших литературных кружков Лондона, но привыкшая к уединению писательница тяготилась общественным вниманием и почти все время проводила в своем старом доме. В 1853 году вышел в свет ее последний роман «Городок».
В следующем году Шарлотта вышла замуж за Артура Николлса Бейлля, священника в приходе своего отца, но уже 31 марта 1855 года она умерла, сильно простудившись во время одной из прогулок по своим любимым вересковым лугам. Простуда вызвала обострение туберкулеза, от которого умерли все ее сестры и мать.
Шарлотта Бронте считается одной из талантливейших представительниц школы Теккерея, ее любимого писателя. Обладая нервным и впечатлительным темпераментом, она владела тем, что Гёте называл секретом гения, – способностью проникнуться индивидуальностью и субъективным настроением постороннего лица. Она с поразительной яркостью изображала все, что ей приходилось видеть и чувствовать. Если иногда чрезмерная яркость образов переходит в некоторую грубость красок, а излишний мелодраматизм в положениях и сентиментальный финал ослабляют художественное впечатление, то реализм, с которым изображены события, разворачивающиеся в ее романах, делает эти недостатки незаметными.
Несколько месяцев в 1842 году Шарлотта и Эмилия Бронте провели в Брюсселе, где совершенствовались во французском языке. Тетка, заботившаяся о девушках после смерти их матери, согласилась оплачивать их пребывание в одном из пансионов, чтобы в дальнейшем, вернувшись в Англию, Шарлотта и Эмилия могли основать школу. Впечатления от этого периода легли в основу первого романа Шарлотты Бронте «Учитель», вышедшего в свет посмертно в 1857 году.
Chapter I
Introductory
The other day, in looking over my papers, I found in my desk the following copy of a letter, sent by me a year since to an old school acquaintance:
“DEAR CHARLES, “I think when you and I were at Eton together, we were neither of us what could be called popular characters: you were a sarcastic, observant, shrewd, cold-blooded creature; my own portrait I will not attempt to draw, but I cannot recollect that it was a strikingly attractive one – can you? What animal magnetism drew thee and me together I know not; certainly I never experienced anything of the Pylades and Orestes[1] sentiment for you, and I have reason to believe that you, on your part, were equally free from all romantic regard to me. Still, out of school hours we walked and talked continually together; when the theme of conversation was our companions or our masters we understood each other, and when I recurred to some sentiment of affection, some vague love of an excellent or beautiful object, whether in animate or inanimate nature, your sardonic coldness did not move me. I felt myself superior to that check THEN as I do NOW.
“It is a long time since I wrote to you, and a still longer time since I saw you. Chancing to take up a newspaper of your county the other day, my eye fell upon your name. I began to think of old times; to run over the events which have transpired since we separated; and I sat down and commenced this letter. What you have been doing I know not; but you shall hear, if you choose to listen, how the world has wagged with me[2].
“First, after leaving Eton, I had an interview with my maternal uncles, Lord Tynedale and the Hon.[3] John Seacombe. They asked me if I would enter the Church, and my uncle the nobleman offered me the living of Seacombe, which is in his gift, if I would[4]; then my other uncle, Mr. Seacombe, hinted that when I became rector of Seacombe-cum-Scaife, I might perhaps be allowed to take, as mistress of my house and head of my parish, one of my six cousins, his daughters, all of whom I greatly dislike.
“I declined both the Church and matrimony. A good clergyman is a good thing, but I should have made a very bad one. As to the wife – oh how like a night-mare is the thought of being bound for life to one of my cousins! No doubt they are accomplished and pretty; but not an accomplishment, not a charm of theirs, touches a chord in my bosom[5]. To think of passing the winter evenings by the parlour fire-side of Seacombe Rectory alone with one of them – for instance, the large and well-modelled statue, Sarah – no; I should be a bad husband, under such circumstances, as well as a bad clergyman.
“When I had declined my uncles’ offers they asked me ‘What I intended to do?’ I said I should reflect[6]. They reminded me that I had no fortune, and no expectation of any, and, after a considerable pause, Lord Tynedale demanded sternly, ‘Whether I had thoughts of following my father’s steps and engaging in trade?’ Now, I had had no thoughts of the sort. I do not think that my turn of mind qualifies me to make a good tradesman; my taste, my ambition does not lie in that way; but such was the scorn expressed in Lord Tynedale’s countenance as he pronounced the word TRADE – such the contemptuous sarcasm of his tone – that I was instantly decided. My father was but a name to me, yet that name I did not like to hear mentioned with a sneer to my very face. I answered then, with haste and warmth, ‘I cannot do better than follow in my father’s steps; yes, I will be a tradesman.’ My uncles did not remonstrate; they and I parted with mutual disgust. In reviewing this
1
Pylades and Orestes – Орест, в древнегреческой мифологии сын Агамемнона и Клитемнестры, убивший мать и ее возлюбленного, мстя за убитого ими отца; Пилад – лучший друг Ореста
2
how the world has wagged with me – (
3
Hon
4
if I would – (
5
not an accomplishment, not a charm of theirs, touches a chord in my bosom – (
6
said I should reflect – (