LITMIR.BIZ

Скачать книгу

. Весенний лед, чистый, как слеза, и дробившийся на отдельные кристаллы, как стекло, быстро таял в котелке, и получившаяся вода покрывалась пеной. Напротив Сохача сидела его собака Чуйка и внимательно следила за каждым движением хозяина. Чуйку занимал вопрос, отставит хозяин котелок с водой в снег или положит в него рыбы. На последнее было, правда, мало надежды, потому что до обеда оставалось еще много времени, но Чуйка волновалась каждый раз, когда хозяин оттаивал лед в котелке. Почему бы ему не заварить уху или кашу? От ухи Чуйке доставались рыбьи головы и хвосты, а от каши остатки.

      – Ну, что ты глядишь-то зря? – заговорил Сохач с собакой. – Ах, глупый ты пес, и больше ничего… Понимаешь: глупый. Значит, ничего не понимаешь, кроме еды… Разве теперь время есть?

      Собака слабо взвизгнула и облизнулась. Это была типичная промысловая лайка – небольшая, но крепкая, с стоявшими ушами, острой мордой, большими темными глазами и круто завернутым в кольцо хвостом. Цвет шерсти у нее был довольно странный – черный с ярко-желтыми пятнами, точно кожа у Чуйки проржавела. Сохач любил разговаривать с собакой и каждый раз читал ей какие-нибудь наставления.

      – А кто съел старого глухаря, который жил в осинниках под Малиновой горой? Думаешь, съем и никто не узнает… А перья-то и остались. Ну-ка, что скажешь? Ежели бы глухаря поймала лиса, то она утащила бы его к себе в гнездо вместе и с пером, а твое-то плутовство и осталось. А кто ловит молодых зайчат? Нечего, брат, жмуриться… Известное твое ремесло. А того не понимаешь, что ежели бы зайчонка поймал волк – он бы его с шерстью слопал, ежели бы лиса или коршун – унесли бы на гнездо. А после тебя заячья шерсть и остается… То-то, брат, очень уж ты у меня плутовать любишь, а хоронить концов не умеешь.

      Чуйка выслушивала эти упреки и наставления самым внимательным образом и все понимала. Старик знал о каждом новом преступлении по ее виноватому виду. Тоже совестно, хотя и глупый пес: слопает зайчика и сейчас начнет прятаться, как хороший вор.

      Сохач был низенький, худенький, сгорбленный старичок с жиденькой бородкой, слезившимися глазками и утиным носом. Прозвали его Сохачом в насмешку, когда еще он жил у себя в деревне, – сохатым, или сохачом, называют на Урале лося, громадного оленя, у которого под брюхом может свободно пройти маленькая крестьянская лошаденка. Сколько было лет Сохачу – никто не знал. Зиму и лето он жил под Малиновой горой, на берегу громадного озера Карабалык. Он сторожил и богатое рыбное озеро, и караулил лес, и стерег дичь. Поселился Сохач под Малиновой горой лет пятьдесят тому назад и мало изменился за это время. В спутанных русых волосах у Сохача не было ни одного седого волоса, а ему насчитывали на девятый десяток лет. Лесная дача принадлежала Ушкуйским заводам, а озеро башкирам, сдававшим его в аренду купцам-рыбникам. Сохач должен был получать жалованье и с заводоуправления, и с купцов-арендаторов, но никто ничего ему не платил – заводоуправление было уверено, что Сохачу платят купцы, а купцы были уверены, что Сохач получает жалованье с заводоуправления. Но купцы все-таки доставляли старику зимой хлеб и необходимую одежонку, и он жил тем, что плел из черемуховых прутьев угольные коробья, которые продавал углепоставщикам. Все-таки Сохач считал свое жалованье и на особенной липовой палке делал резку, заменявшую ему цифры, – возьмет палку и сейчас скажет, кто и сколько ему должен.

      – А ну-ка, дедушка, подсчитай, – шутили купцы, когда приезжали зимой на Карабалык ловить рыбу громадными неводами. – Возьми-ка свою липовую арифметику…

      Сохач брал палку и высчитывал по сделанным нарезам, что ему приходилось получить жалованье за тридцать пять лет. Это составляло довольно кругленькую сумму, потому что по ряде[1] ему обязаны были платить пятнадцать рублей в год, значит, за тридцать пять лет приходилось получить больше пятисот рублей.

      – Пора бы уж получить должок… – говорил Сохач, почесывая в затылке.

      – Куда тебе столько денег в лесу, дедка? Еще бродяги узнают и убьют тебя… Пусть пока полежат у нас. Вернее дело будет…

      Сохач не спорил, потому что ему действительно деньги были не нужны. Его доверчивость и простота постоянно забавляли хитрых купцов, которые считали старика дурачком – не совсем дурак, а из ума выжил. Крестьяне и рыбаки были другого мнения о мудреном старике. По их мнению, это был не простой человек, который только прикидывался простоватым. К нему приходили за советом, когда кто-нибудь был болен или когда случалась беда.

      – Уж ты помоги, дедушка… – просили его. – Ты ведь у нас все знаешь. Каждую травку вызнал, которая к чему…

      Старик редко отвечал на эти просьбы словами, а пойдет в свою избушку, пороется где-то около печки и вынесет какой-нибудь травки. У Сохача от всякой напасти была своя травка. Так он многим помогал, и его слава росла. Денег за леченье Сохач не принимал, а любил, если ему приносили яичек или какую-нибудь домашнюю постряпеньку. Зубов у Сохача давно не было, и он любил пожевать мяконькое. Сам он умел варить только кашу из проса да уху – этим и питался. Мясо Сохач не ел совсем и позабыл даже, какой у него вкус.

      – А для чего я его буду есть? – удивлялся он. – Грешно это… Все болезни у вас от мяса.

      Жил

Скачать книгу