ТОП просматриваемых книг сайта:
Райский сад дьявола. Георгий Вайнер
Читать онлайн.Название Райский сад дьявола
Год выпуска 0
isbn 978-5-389-23074-3
Автор произведения Георгий Вайнер
Серия Азбука Premium. Русская проза
Издательство Азбука-Аттикус
– Не знаешь – ждать долго? – спросил я.
– А кто ж это может знать? – засмеялся Коновалов и кивнул на министерскую дверь. – Не царское это дело – поверять нам, винтикам-болтикам, свои тайны… Ты тут лишнего не отсвечивай, иди покури пока, я тебе свистну…
Коновалов отправился в кабинет министра, и на лице его были одновременно запечатлены державная озабоченность и готовность выполнить любое задание родины. Или его шефа. Этакая усталая и бодрая скорбь всеведущего столоначальника – «счастливые столов не занимают!». Сейчас он будет подъелдыкивать при решении моей судьбы. Наверное, это и есть царское дело – решать чужие судьбы.
А я отправился погулять в коридор, уныло раздумывая о том, что ни одного царя видеть мне не довелось. Зато я знал двенадцать министров. Честное слово! Двенадцать министров внутренних дел. Ох, недюжинные были ребята!..
Я вспоминал их, глядя на огромную гранитную стелу в небольшом холле, как бы мемориальной прихожей перед приемной министра. На полированном винно-красном лабрадоре были узорно выведены золотыми письменами их незабываемые имена. Конечно, имена не только этих двенадцати всегда чем-то разгневанных мужчин, которых я знал лично, а всех пятидесяти восьми верховных охранителей общественного порядка в нашей неспокойной державе за последние двести лет.
Начиная с Виктора Павловича Кочубея, заступившего на боевую вахту в сентябре 1802 года, – внука того самого знаменитого Кочубея, на которого так ловко слил компромат коварный и сластолюбивый гетман Мазепа. Пришлось тогда нашему крутому и мнительному государю Петру Алексеевичу замочить Кочубея наглухо – не министра, конечно, а его деда, который был богат и славен, хочь убей. Потом царь, естественно, очень огорчался, что подверг своего верноподданного полковника необоснованным репрессиям, даже через комиссию по реабилитации выхлопотал ему полное оправдание, да только голова не шапка – снявши, не воротишь.
Вот и пошло с тех пор, поехало! Выяснилось неожиданно, что для такой нормальной штуки, как поддержание правопорядка в стране, а попросту говоря – проживания людей в мире и согласии, да еще при полном благоволении во человецех, надо валдохать народонаселение по-черному, и совершенно нет никакой возможности поддерживать этот долбаный общественный порядок без кнута и плахи, без острогов и расстрелов, без стукачей и держиморд!
И министры наши, знатоки внутренних органов Российской империи, главные генерал-полицмейстеры, души голубиные, взяли на себя эту ношу неподъемную. Совестью порадели, и умом потрудились, и сердцем намаялись они, работая с людишками нашими каторжными, которых и дубьем по башке не отучишь пить, воровать, бесчинствовать и душегубничать.
Но за короткий срок – всего-то век с небольшим – выяснилось, что в конструкции этого манкого, вожделенного кресла, щедро декорированного золотом погон, сиянием орденов, суетой холуев, денежным достатком и громадной, просто ни с чем не сравнимой властью, заложен какой-то странный, подлый, противный порок – оно существовало по законам балаганного аттракциона «Колесо смеха». Всегда вначале было почетно, приятно и весело, но каждый день колесо крутилось все быстрее, и на его скользкой от крови и слез горизонтали все труднее было удержаться – сановник неостановимо сползал к закраине вертящегося политического круга, к пропасти, позору, погибели и забвению, и не за что было уцепиться, и веселое колесо страшного бытия незаметно и неостановимо перемалывало смех в плач.
То грозная царская опала, то бомбы народовольцев, то ворошиловский стрелок Богров превращает оперный театр в учебный тир. И дольше века длилась эта жуть – пока не пришла, слава богу, советская власть!
Тут министров – царских сатрапов, кровавых палачей, опричников проклятых – срочно переименовали в народных комиссаров. И они, народом вознесенные и призванные все тот же долбаный общественный порядок поддерживать, наконец-то хоть душой отдохнули – никакой неопределенности, никаких тайн бытия и загадок туманного будущего. Они об этом и не помышляли, как камикадзе о персональной пенсии. Дело было поставлено надежно – каждого министра до́лжно было со временем убить как врага народа.
Ничего не попишешь – лес рубят, как говорится, щепки летят. Наверное, наркомы ошибочно предполагали, что на этой внушительной лесосеке они и есть героические лесорубы, а полет щепок, за которыми уже и самого леса стало не видно, и есть воплощение общественного порядка, которого почему-то наше трудное несговорчивое население по-прежнему не хотело придерживаться. Песню даже придумали популярную: «Э-ге-гей, привычны руки к топорам!..»
Смешно – гранитная плита на паркете, золотые письмена на ней, последнее упоминание о старательных министрах – железных дровосеках. Какое пафосное надгробие, какой величавый памятник людям, у которых нет могилы, нет праха, чьи имена прокляты.
Ягода (Ягуда) Генрих Григорьевич.
Ежов Николай Иванович.
Берия