LITMIR.BIZ

      «У него на шее был галстук из черного шелка, под который была пропущена палка длиной примерно сорок сантиметров и диаметром четыре-пять сантиметров. Эта палка была провернута несколько раз и упиралась в левую щеку, на которой он лежал, что и привело к удушению, достаточному для наступления смерти».

      Проще говоря, при помощи палки, вставленной под нашейный галстук и провернутой несколько раз, Пишегрю якобы сам сдавил себе горло так, что задохнулся. Оригинальный способ самоубийства? Но даже если и допустить столь экстравагантный способ сведения счетов с жизнью, то откуда заключенный, у которого обычно отбирается все, что хоть отдаленно напоминает оружие, мог взять в тюремной камере полуметровую палку? Как говорится, все это вопросы, не требующие ответа.

      Надо сказать, что, выдержав не менее десяти допросов, Пишегрю не выдал своим мучителям никого, утверждая, что он невиновен и все, что с ним происходит, – это провокация полиции. Более того, он из раза в раз повторял, что если его считают преступником, то он готов говорить, но только перед трибуналом в открытом судебном процессе. Секретарь Наполеона Бурьенн, хорошо знавший Пишегрю, вспоминает:

      «Я совершенно точно знал, что во время допросов Пишегрю, всегда внимательный к тому, чтобы не сказать ничего, что могло бы повредить таким же арестованным, как и он, не пощадил того, кто его преследовал и кто желал его смерти. Он заявил, что откроет глаза общественности на отвратительную паутину заговора, в который его втянула полиция».

      По словам того же Бурьенна, страх, который вызвало проявление столь решительной откровенности, ускорил смерть Пишегрю.

      Опасной была возможная встреча Моро и Пишегрю на судебном процессе. Первый был великим полководцем, но скромным и далеким от политики. Второй же был активным и конкретным; он мог спокойно высказываться против правительства, обожал публичные выступления, был обожаем солдатами.

      И что было ему ответить, если бы он заявил: «Мы жертвы тайной полиции и агентов-провокаторов. Я прибыл в Париж потому, что полиция сама открыла мне двери, чтобы затянуть меня в этот заговор»?

      Бурьенн уверен, что Пишегрю был убит в своей тюремной камере. В его «Мемуарах» имеется следующая фраза:

      «Для меня совершенно очевидно, что Пишегрю был задушен в тюрьме, и любая мысль о самоубийстве кажется мне недопустимой».

      После этого он задается вопросом:

      «Есть ли у меня основанные на фактах материальные доказательства? Нет, но сопоставление фактов и соединение вероятностей не оставляют сомнений относительно этого трагического события».

      В подтверждение своей правоты Бурьенн приводит следующие доводы: во-первых, допросы Пишегрю проводились тайно и никогда не были опубликованы, следовательно, он говорил что-то такое, что

Скачать книгу