LITMIR.BIZ

Скачать книгу

рьезные книги. Так случилось и со мной. Междусобойные игры «Пенсил-клуба»[1], в которых я принимал участие, породили эту книгу, полную непристойных намеков, исковерканных цитат, стилизованных упражнений и сомнительных каламбуров. Если сравнить творчество с квартирой (всякое сравнение хромает, но особенно хромает сравнение с квартирой, потому что, как мы знаем с булгаковских времен, это самая несравненная из вещей), то среди моих книг «На дружеской ноге» – в лучшем случае антресоли. И вот я поставил стремянку, выволок с антресолей бог знает что и выставил это на лестничную площадку. Чтобы вы, проходя мимо, споткнулись…

      I. Одна нога там

      Из пушкинской антологии

      1. Архилох

      Я Необулу полюбил – и в бешенстве.

      Ведь это значит общим стать посмешищем,

      А все ж теперь в несчастной этой глупости

      Я признаюсь, припав к коленям девичьим.

      Мне не к лицу влюбляться – в пору зрелости

      Давно уже вступил – тому свидетель Зевс.

      Но чувствую в спине стрелу Эротову:

      Торчит она, как кол, между лопатками.

      Нет Необулы – я зеваю – спать хочу;

      Есть Необула – тоже спать, но рядом с ней.

      Повсюду Необулу я преследую,

      Преследуем повсюду Необулою.

      Когда ступает дева легконогая

      Из гинекея, и шуршит хитон на ней,

      Иль вдруг заслышу этот голос девственный,

      Внезапное я чую помутнение.

      Мне улыбнется Необула – радуюсь,

      А отвернется от меня – тоска берет;

      Измаюсь за день – караулю вечером,

      А вдруг смогу коснуться я ее руки?

      Когда прилежно клонится над прялкою,

      Глаза и кудри опустив, иль чешет лен,

      Истомно-сладкой страстью обессиленный,

      Слежу за нею с сердцем переполненным.

      Легко мое несчастье обнаружится,

      Когда пойдет к источнику стирать белье

      Любовь моя, а я за нею вслед пойду,

      Храня молчанье, как коза на привязи.

      Увижу если – Необула слезы льет,

      Сейчас же речь свою я обращаю к ней,

      На Фасос вспоминаю путешествия,

      Настраиваю лиру на фригийский лад.

      О Необула! Сжалься надо мной скорей,

      Когда любви не хочешь подарить ты мне.

      Быть может, я и вправду столь уродлив, что

      Девической не стою благосклонности?

      Но притворись! Глаза твои прекрасные

      Все говорят искусней, чем дельфийский жрец.

      Любить не можешь – обмани, любимая!

      Я обманусь – уже и этим буду рад!

      2. Сафо

      Нет, не пой, красавица, дивных песен

      Берегов печальной твоей Колхиды,

      Что иную жизнь и печаль иную

      Напоминают.

      Ты заставила вспомнить меня, подруга,

      Молодым, жестоким своим напевом

      Степь и ночь, луну и прелестный облик

      Девы далекой.

      На тебя смотрю – и любимый призрак

      Забываю, глаза красотой насытив,

      Начинаешь петь – и другая дева

      Передо мною.

      Нет, не пой, красавица, дивных песен

      Берегов печальной твоей Колхиды,

      Что иную жизнь и печаль иную

      Напоминают.

      Ио

      – Орел, взвесь полкило печени.

(Из диалога в мясном отделе)

      Восклицаю: «О, Ио!» – и о

      Ее уединенном горе мышлю.

      Гласные колотятся в горле,

      Идут пузырями,

                             поют и воют.

      Что с ними делать, с недоносками Аполлона

      И, скажем, Эвтерпы?

      Если я Аргус,

                             обозначить ли ими жалость

      К бессчастной дуре?

      Если Гермес,

                            пожалеть ли с их помощью Аргуса,

      Коего убиваю?

      Если я Прометей,

                             то, конечно,

      Всех пожалею и о себе не забуду.

      Впрочем, быть вертухаем – не дело четырехглазых

      (Аргус глазастее был минимум раз в 25);

      В киллеры тоже никак не гожусь

      (К моим белорусским ботинкам

      Крылья пока что никто не приделал);

      Разве страдальцем?

      Но печень мою

                            только

Скачать книгу