LITMIR.BIZ

      Тёмный шелест широкой волны,

      Рассыпающей брызги Луны,

      Чистой гальки ребяческий лепет…

      Никому тут слова не нужны.

      Рыбьи стаи плывут в глубине,

      Как в безмолвием сдавленном сне,

      И немотствуют колкие звёзды

      В полоумной глухой вышине.

      Чаша ночи молчаньем полна,

      Золотая восходит Луна,

      Море тонет в бледнеющем небе,

      И Вселенной слышна тишина.

      Солнышко восходит на востоке,

      Востекает, посолонь течёт,

      По дуге, меж севером и югом,

      Тяга его древняя влечёт.

      Север северит его, морозит,

      Негою разнеживает юг,

      Но оно восходит и заходит,

      Неизбежный совершая круг.

      Скатывается с неба, западает, —

      Западом зовётся западня, —

      И, когда заката свет растает,

      Звёзды молча смотрят на меня.

      Страшно не быть, но ведь я уже не был

      Пропасть лет, до рождения на Земле.

      Где скиталась душа – она не ответит.

      До и после – и даже меж этими безднами —

      Тёмен и неисповедим её путь.

      День за днём пролетает

      Неизвестно куда,

      Время не убывает

      Нипочём, никогда.

      Жизнь проходит, уходит —

      Время терпит, оно

      Будто за нос нас водит,

      Хоть ему всё равно,

      И как полная чаша

      Перед нами стоит.

      – Эта чаша не ваша, —

      Время нам говорит. —

      Будет пить кто, не будет —

      Не снесёт головы.

      А меня не убудет,

      Но убудете вы.

      Никто не знает душу, ведь она

      Светлым-светла, темным-темна.

      Свет слишком бел, как солнце и как смерть,

      А темноты в упор не разглядеть.

      И нам видна одна лишь светотень,

      На всё про всё отпущен только день.

      Любя, смеясь – и плача, и скорбя,

      Не в силах мы понять даже самих себя.

      Навек и далее меня и всех с душой свело…

      А в ней темным-темно, светлым-светло.

      Хочешь – верь, ну а хочешь – не верь,

      Не поймёшь, где собака зарыта:

      Я ломился в открытую дверь,

      Но она оказалась закрыта.

      Там висел трёхпудовый замок,

      Не иначе времён сотворенья.

      Остальное, что нам невдомёк,

      Лишь обман самомненья и зренья.

      И никто не ступал за порог