ТОП просматриваемых книг сайта:
Звезда Запада. Андрей Мартьянов
Читать онлайн.
Будто душа.
И падают искры горячим дождём
На чёрную зыбь.
А пламя пожара не сменит
Скользящий свой шаг
По водам, глубоким, как время.
И память не смыть.
И стрелы, горящие стрелы вдогон
Наших долгов.
И мир уплывает в грядущий огонь
К концу тающих лет.
Поют его крепкие вёсла
В руках у богов,
И, что бы там ни было после,
В волнах наш след[1].
Глава 1
Отец Целестин
В том, что в Вадхейм пришёл новый, 851 год по Рождеству Христову, во всём поселении знали только трое.
Один из этих троих – отец Целестин (или, как его называли норманны, коверкая красивое латинское имя на свой варварский лад, Селесинн) пьянствовал в одиночестве, развалившись в застеленном мехами резном кресле. Само кресло было отобрано года четыре назад дружиной Торира у франков вкупе со множеством иных ценностей, оказавшихся на франкском судне. Как этот корабль занесло к берегам Норвегии – осталось тайной для отца Целестина, ибо после знакомства с мечами Торировых удальцов ни единый из пяти десятков франков уже не мог ничего рассказать... Не защитило их и знамя империи Карла Великого. Каролингов страшилась вся Европа – даны, германцы, западные словины, но только не светловолосые варвары-норманны, коим, казалось, всё нипочём.
Ещё десять лет назад, будучи в Константинополе, отец Целестин удостоился внимания придворного летописца самого басилевса и, получив доступ к огромной дворцовой библиотеке, нашёл там список с хроник сирийца Захарии Ритора. По большей части в свитке излагались байки византийских купцов или путешественников, что описывали Захарии «заморские чудеса», но пергамент содержал и правдивые сведения о северных народах, в том числе о норманнах, наводивших ужас на весь цивилизованный мир. Монах с упоением читал захватывающие дух описания отчаянных налётов на Данию, Франкию, остров саксов... Да что там какие-то саксы! Норманны отваживались бросать вызов флоту халифата и даже Империи Византийской! Ну а после того, как на глаза попался захваченный константинопольскими пиратами (ах, простите, воинами императора...) свиток, повествующий о набеге викингов на Кордовский халифат в Иберии да разграблении Севильи («...в город вошли язычники ал-маджус, называемые ал-рус, и пленяли, и грабили, и жгли, и умертвляли...»), отец Целестин проникся к норманнам невольным уважением. Это тебе не ожиревшие от безнаказанности тунисские разбойники, способные разве что мирные торговые корабли грабить, да и то используя преимущество числом премногое.
Не думал, не гадал тогда обычный проповедник из Рима, что вся оставшаяся его жизнь будет связана с этими... этими... ну да, конечно, варварами, язычниками, наказанием Божиим Европе, по которым сатана в аду плачет.
Отец Целестин, покряхтев, приподнялся, подвинул кресло поближе к огню, вытянул ноги и, расправив роскошное песцовое покрывало, коему позавидовал бы сам святейший Папа Римский, налил себе ещё вина и снова плюхнулся на сиденье. Дерево протестующе заскрипело, ибо не всякая лавка, стул или кресло могли выдержать внушительных объёмов телеса святого отца. Монах хихикнул и отхлебнул терпкого мускатного напитка. Конунг Торир как-то заметил, что во всём Вадхейме (Иисусе! – «Во всём Вадхейме!» – он почитает эту деревню за центр Вселенной; эх, не бывал Торир в Риме...), так вот, во всём Вадхейме не сыскать мужчины, имеющего хоть половину толщины отца Целестина. Так пусть же он один толстеет за всех дружинников Вадхейма вместе взятых! А потом ещё добавил, что ежели случится нужда потопить вражеский корабль – данов там каких-нибудь или саксов, – то самый верный к тому путь – сбросить им на палубу отца Целестина. Вмиг потонут. Разговор был в доме конунга, и все сидевшие за столом расхохотались. Монах же бровью не повёл, только взял с золочёного (итальянской, между прочим, работы) блюда кусок жирной оленины да челюстями заработал. Пускай себе смеются! Что бы вы без меня делали, олухи? А дородность суть свидетельство здоровья.
«Да, вот что бы они без меня делали?» – Отец Целестин поднял глаза к бревенчатому потолку, словно испрашивая у Господа милости простить его верному рабу грех гордыни. Как-никак, Торир обязан мирному монаху жизнью. И отец Целестин, вздохнув, снова вспомнил малоприятные события, положившие начало его скандинавской одиссее. Случилась эта неприятность десять лет назад, и тогда монах был уверен, что Господь жестоко покарал его за бесчисленные грехи, из коих главнейшим было чревоугодие.
Надобно заметить, что биография отца Целестина была весьма и весьма примечательна. Родился он на исходе восьмого века в Италии. Кто были отец его и мать, так и осталось неизвестным, ибо ком грязного тряпья, в которое был закутан орущий благим матом новорожденный, был оставлен на пороге монастыря св. Элеутерия, что к северу от Рима, по старой дороге к озеру Браччано. Благодарение Деве Марии, отец Либерий, настоятель сей святой обители, приютил покинутое дитя и даже сам выкормил
Стихи А. Семёнова.