LITMIR.BIZ

Скачать книгу

ла икону и пошла по дворам. Собрала баб, что подоили коров. Так, всем гуртом, отправилась с иконой в поле молиться, просить Боженьку о дожде.

      Ночью прошел дождь, а с утра в деревне готовились к свадьбе. С работы отпустили одних только девок, подружек невесты, их набралось около двадцати. Баб оставили на покосе. Обычное дело, им, старым, пристало только работать.

      Оба, и жених, и невеста, были из сосланных чухнов[3]. Манька в девках пересидела, кроме нее в семье было еще трое ребят. Отец помер, и мать сосватала ее за горбатого Митю Ренкса. Выдать – и с глаз долой, пусть кормит муж.

      В доме, как у всех, была голодуха. В округе на шесть километров не росло даже щавеля. Листья щипали с картошки. Рубили, варили, заправляли отгоном[4], его было вдоволь, потому что масло сдавали в районный центр по налогу.

      Невесту приготовили до обеда. Вырядили в белое платье из отбеленного на морозе холста. Сдвинули столы, покрыли скатертью из того же холста, что платье невесты.

      Мать выставила миски с вареной картошкой и соленой капустой красного цвета, такую каждый год квасили с бураками. Вытащила из печки чугун, в котором томилась брюква. Переложила желтые разваристые кругляши в глубокую чашку. Поставила на стол два гусака[5] с самогонкой и медовуху в коричневой крынке.

      Младшие сидели на печке, глотая слюни, смотрели, как мать несет к столу тазик с сушками, облитыми жирной сметаной. Еще вчера она выпекла их из муки, которую колхоз выделил к свадьбе. О них все трое мечтали ночью, надеясь, что, захмелев, кто-нибудь из гостей кинет на печь несколько штук.

      Время шло, Манька села в торец стола. Рядом – пустой стул. Подружки запели свадебную и стали ждать жениха.

      Наконец услышали скрип ворот, в хату зашел председатель, раскинул руки и прокричал:

      – Митька помер!

      – Чегой-то? – вскинулась мать.

      – Вымылся, штаны постирал, рубаху. Там, в бане, его и зарубили. Всю ночь пролежал, пока не нашли.

      – А-а-а-а! – закричала Манька.

      Председатель обвел взглядом стол, потом унылые лица подружек. Снял кепку и почесал в голове.

      – Ты, вот что… – сказал он Маньке, – чтоб ничего не пропало. За Кусту пойдешь. Сегодня. – Он снова посмотрел на еду. – Жрать нечего…

      – За Кусту я не пойду! Он слюнявый, у него рот открыт…

      Манькина мать закричала:

      – Пойдешь! Я тебя в бочке солить не буду! Ты мне здесь не нужна!

      Председатель надел кепку и вышел из хаты. Манька выскочила на улицу, вцепилась в телегу и взревела во весь голос. Председатель ругнулся и вытянул ее хлыстом вдоль спины. Она отцепилась, упала на землю. Из хаты выбежала подружка и стала тащить ее за руки.

      – Вставай, Манька, в хату идем.

      – Ой лишенько мне, Вера, – плакала невеста. – Ой, лишенько… Грешница я – понесла…

      Вера отпустила ее руки, и Манька распласталась в пыли.

      – Митенькин?

      – Нет, не его.

      – А Митенька знал, от кого?

      – Знал.

      – Теперь ты молчи!

      Петрушу Кустова на свадьбу привезли немытым, в потной рубахе, в портянках и пыльных лаптях. Рубаха, как и штаны, у него была одна. В ней работал, в ней спал, в ней приехал жениться. Никто в деревне его не любил, никто не хотел.

      Кусту усадили рядом с невестой. Выпили самогонки и скоро крикнули:

      – Горько!

      Манька заплакала:

      – Я не буду…

      А Куста полез целоваться.

      Про бедного Митю Ренкса не вспоминали. В сравнении с общей большой бедой его смерть была пустяком.

      На дворе стоял июль 1943 года.

      Глава 1

      Светлый путь

      Снег выпал уже в ноябре, поэтому весь декабрь Москва была новогодней. Этого настроения Дайнеке хватило до января. В январе наступила сессия. Последний экзамен она сдала в день, когда началась эта история.

      В кармане лежала зачетка с деканатской отметкой, Дайнека была свободна, как вольный ветер. Выйдя из метро на своей станции, она споткнулась о раскладной матерчатый стул, на котором висела табличка: «Гадаю». Рядом стояла женщина, нисколько не похожая на цыганку. Встретившись с ней глазами, Дайнека спросила:

      – Почем гадаете?

      – По руке, – ответила та.

      – Я в смысле… Дорого? – уточнила Дайнека и сама себе удивилась, потому что не собиралась задерживаться.

      – Двести.

      – Рублей?

      – Разумеется. – Гадалка посмотрела на нее строгим взглядом поверх очков. Совсем как учитель начальных классов.

      После этого нужно было уйти или остаться. Дайнека выбрала второе и уселась на стул.

      – Вот… – она протянула правую руку ладошкой кверху.

      – Сначала давайте левую, – сказала женщина и

Скачать книгу