LITMIR.BIZ

Скачать книгу

под защитой полиции, Нуреев был в панике. Ему «так долго вдалбливали в голову подозрительность»²⁶, что он был уверен: все это плохо кончится: «Французское правительство примет меня, сделает себе шумную рекламу на моем решении остаться, а потом сдаст меня в руки русских»²⁷.

      В полицейском отделении Нурееву объяснили, что он может попросить политического убежища.

      – Месье, но вы должны поразмыслить какое-то время, чтобы ваше решение было взвешенным… – Комиссар указал на дверь, ведущую в соседнюю комнату. В комнате был и второй выход – на летное поле, где стоял «Туполев», готовый вылететь в Москву.

      Когда Рудольф встал, чтобы пройти туда, в полицейское отделение ворвался представитель советского посольства.

      – Ты не можешь так поступить! Ты должен вернуться в Москву! Выступишь там и присоединишься к труппе в Лондоне. Какое политическое убежище?! Ты хоть представляешь, чем это для тебя обернется?! – кричал он.

      Нуреев, не слушая его, истерично мотал головой:

      – Нет! Нет! Нет!

      Молодая женщина, очевидно секретарь, также пыталась внести свою лепту:

      – Это безумие оставаться здесь! У вас никогда не будет работы! Вы от голода умрете!

      Позже Нуреев вспоминал, что кто-то предлагал сделать ему укол, чтобы он успокоился.

      – Пожалуйста, оставьте меня, пожалуйста… – Обхватив голову руками, танцовщик вышел в указанную ему комнату. Перед ним пронеслась вся его жизнь. Он подумал о матери, об отце, о партнерах по сцене, о Пушкине, «моем учителе, который для меня был почти как отец», о Тамаре, «девушке, которую я, кажется, любил», и наконец – о Кировском театре. «Кировский – это самое дорогое в моей жизни, он сделал из меня того, кем я был; я вспоминал также об этой жизни, состоящей из ежедневной травли, инсинуаций, пошлых доносов. Той жизни, которая, как я хорошо знал, довела столько молодых артистов до того, чтобы поставить в ней точку, бросившись с моста»²⁸.

      Через пять минут Нуреев толкнул дверь, ведущую в кабинет полицейского комиссара, – дверь в неизведанное, дверь на Запад…

      Еще раз повторю: в тот день в Бурже не было никакого «большого прыжка к свободе», никакого акта зрелищной отваги, как напишут на следующий день газеты и как Нуреев подтвердит это в своей автобиографии, а после никогда не захочет касаться больной для него темы. В тот момент в четырех стенах просто был сделан отчаянный, но ясный выбор молодого человека, стоящего на краю бездны.

      Удрученный своей оплошностью, КГБ должен был отчитываться за свой чудовищный промах перед кремлевскими властями. Неслыханное оскорбление для всесильного ведомства! Через три дня после драматических событий в Бурже был составлен «Рапорт о предательстве артиста балета P. X. Нуреева». В нем говорилось:

      «Информирую вас, что 16 июня 1961 года Рудольф Хамитович Нуреев, 1938 года рождения, татарин, беспартийный, холостой, артист балета Ленинградского государственного академического театра оперы и балета им. С. М. Кирова, предал Родину во время гастролей во Франции.

      3 июня с. г. из Парижа поступили данные о том, что Нуреев нарушает правила поведения советских граждан за

Скачать книгу