Скачать книгу

насылаете комиссии! То, чего мы с большим трудом добились в последнее время, вы объявляете вредным и ненужным!

      – Что «вредным» и что «ненужным»? – спросил Лыков.

      Все-таки недаром Валентина была учителем, и учителем хорошим. Буквально за секунду она заметным усилием воли погасила свою вспышку и, приветливо улыбнувшись, извинилась за срыв. Нервы, усталость и все такое… И вообще нам пора! По коридору мы шли молча, но рядом.

      – К Танеевым? – спросила она.

      – Миша на монтаже. Может, к Хургину?

      – Хургины перебрались на Литий-Юг. Валлон сейчас дома.

      – А что – Валлон? В последнее время я только и слышу – Валлон, Валлон! Голоса нарабатывает? Галайда еще не ушел. Пусть Валлон лучше кроликов защищает от твоих учеников. Так скоро всех кроликов перебьют, брызгалками. Или это входит в задачи естественного воспитания?

      – Во-первых, не всех, – ответила Валентина, – во-вторых, это самозащита, а не истребление. Валлон, если хочешь знать, один из разработчиков программы естественного воспитания.

      – Даже так! Я помню, он был отличным водителем манипуляторов. Теперь решил сменить специальность?

      Она не ответила. Мы шли по пустынному ярусу. До пересмены еще много времени. За нами послышались быстрые, тающие в мягком линолите шаги. Я обернулся. Нас догонял Лыков.

      – Слушай, – сказал он озабоченно, – ты вышел, а тебя сразу же запросили с этой, ну, почты, одним словом. Просили связаться, тебе с Земли какая-то информация.

      – Спасибо! – Я огляделся и заметил впереди метрах в десяти терминал для личных сообщений. Сообщение было очень коротким, но до меня не сразу дошел его смысл.

      – Опять твой Прокеш? – желчно спросила Валентина, потом взглянула на мое лицо и спросила тихо: «Кто? Бабушка?»

      – Отец, – ответил я, покачнулся и, кажется, завыл.

* * *

      Мать сидела за длинным семейным столом и говорила о том, что ее постоянное отсутствие, работа в такой дали, не могли не сказаться на здоровье отца, а в последние годы у него пошаливало сердце. Лучше бы ей перевестись поближе, но тогда срывалась многолетняя научная программа.

      – Он боялся, что ты останешься там, не вернешься, но я знала, чувствовала! Все плохо, да? Лучше бы вы оставались здесь, работы хватает, и ей легче. Я понимаю, хочется жить самостоятельно, вот и мы жили, – неделями иногда не виделись, а теперь его нет, а я не помню цвета его глаз!

      Недавно, перед самым отъездом на Красную, отец подарил мне шкатулку. Он был очень доволен своей работой, мне даже показалось, что он немного удивлен – по-моему, это была первая, кажется, его самоделка, доведенная до конца. Плоская деревянная шкатулка с нехитрой резьбой завитками.

      Мать не плакала. Мерно, сухо рассказывала, вспоминала. О том, как отец беспокоился о внуках, о том, как он долго и заботливо ухаживал за ней после родов, когда мой брат-близнец родился мертвым… Я впервые услышал о брате, но тогда даже не удивился. Хотя мелькнула мысль – может, там родился мертвым я. Где там – я не знал.

      Слова падали тяжело, давили, отзывались головной болью. Шкаф,

Скачать книгу