Не взывай к справедливости Господа - Аркадий Макаров

Скачать книгу

сердце моё сожмёт?»

      К Федуле мы потом ещё вернёмся, уж очень он занозистую отметину оставил в жизни Кирилла.

      Юность опрометчива и бездумна, за ошибки потом приходиться расплачиваться высокой ценой, стоимостью в судьбу.

      Кирилла Семёновича мы иногда будем называть Кирюшей и не только из-за его нереспектабельного вида, а потому, что так любила звать его родительница, да и он сам так называл себя при знакомстве. Общительный характер, весёлость нрава и холостяцкие замашки – будто не было за спиной суровой школы жизни – располагали к нему людей.

      Кирилл лёгким шагом подростка повернул от центрального рынка в сторону вокзала на утренний поезд южного направления.

      2

      Если бы молодость знала…

      Школьный вальс на выпускном вечере закружил Кирюшу Назарова до такой степени, что утром он никак не мог попасть ногой в растоптанную сандалию, а в животе поселилась беспокойная жаба, которая, противно торкаясь, так и норовила выпрыгнуть наружу.

      Жабы, известное дело, живут там, где сыро, значит, не просох ещё счастливый обладатель аттестата зрелости, хотя ходики на стене уже показывали полдень.

      «Круто вчера повеселились! Круто! Коль встречи были без любви, – разлуки будут без печали!..» – Кирюша попытался что-то сострить о прощальном школьном вечере, но чуть снова не упал в кровать. Оказывается, после вчерашнего застолья, в голове обосновались шустрые молотобойцы и сноровисто, не переставая, ковали и ковали железо…

      Зря он сказал, что прощанье со школой было без печали. Напрасно это! Вместе со школой Кирилл Назаров расстался и с детством. Может быть, поэтому, получая из рук директора аттестат зрелости, он не удержался от той единственной и тяжёлой слезы, смывшей все его ребяческие проделки за долгие десять лет обучения. И школа его простила…

      Жаба в животе и мастеровые ребята в голове неожиданно натолкнули его на мысль, что пить в таком возрасте, да и в любом другом, вредно и недопустимо. Но как было не выпить? Никак нельзя! Сам классный руководитель, добрейший «Никиток», прозванный так ребятами за свой маленький рост, и тот ладонью рот утирал, ласково поглядывая на накрытый и весь в цветах, широкий стол. Там, за лопушистыми букетами и коробками с тортом, робко прятались не одни только бутылки шампанского. Шампанское – это так, для вида, кислятина! Водка у старосты и золотой медалистки Ляльки Айзенберг под присмотром, в объёмистом портфеле потела.

      Откуда такая, то ли немецкая, то ли еврейская серьёзная фамилия в русской глубинке?

      А очень просто: мать Ляльки была в Москве лимитчицей вот и подцепила вместе с Лялькой и такую фамилию, которая оказалась не более, как кличка, прозвище, потому, что мать Ляльки имела фамилию, что ни на есть русскую – Расстегаева. С этой фамилией она и воротилась на родину в виду полного и окончательного разрыва всех отношений с «этим грачом носатым», но фамилию дочери оставила, как воспоминание о своём звёздном часе. Лялька – своя баба, хоть и круглая отличница. Сказала – «Напьёмся!» Вот и набрались помаленьку, аж вспоминать – всё не вспомнишь!

      Чтобы не ворошить в голове кудрявую

Скачать книгу