Постмортем - Дмитрий Кононов

Скачать книгу

ногах. Я никогда не проезжал: боялся. А теперь и полос таких не осталось.

      Когда-то здесь была беляшная, где Соня Дятлова пять лет наживала гастрит, учась на филфаке. Теперь на этом месте переливалась оставшимися с Нового Года гирляндами будка сетевой кофейни. На широких скамейках в окружении бумажных снежинок на стекле миловались парочки. Не мой формат, подумал я, и зашел в ларек с шаурмой. Заказал большую с грибами и чесночным соусом. Потом подумал и добавил к ней банку дешевого энергетика. Воткнул зарядку моего разбитого золотого телефона в местную бесплатную розетку и принялся ждать. Чуть было не открыл Фейсбук, но вовремя сдержался. Поток новостей от сотни московских и иностранных коллег сейчас поднял бы меня за шкирку, за лысый капюшон худого турецкого пуховика, вырвал бы из ледяных клещей омского февраля – и куда бы я приземлился? Я не кот, падать на все четыре не умею.

      Поставив локти на столик, я жадно ел шаурму, постепенно, на расстояние одного укуса, освобождая ее от оберточной бумаги и прозрачного пакета. Руки были грязные, помыть негде. Несмотря на мои старания, шаурма протекла снизу, и теплый скверный на вид соус скопился в уголке пакета, свисая, будто бледный гребень дохлого петуха. Я ел и ел шаурму, которая к середине стала казаться бесконечной, пил сахарно-кофейный энергетик с запахом ацетона и глядел в окно, на последних восьмичасовых прохожих. К девяти обширная площадь с двумя автобусными остановками опустеет почти полностью. Есть города, которые никогда не спят. Омск, напротив, редко бодрствует. С билборда на меня со спокойным достоинством смотрела красивая женщина. В руках она держала младенца. Стандартный славянский шрифт, мало-помалу вызывающий у меня идиосинкразию, являл холодной улице оптимистический лозунг: «Сибирью Русь Православная прирастать будет!»

      В ларек вошел степенный седоватый мужик с пакетом из супермаркета. Он молча подошел к окошку и положил на блюдце скомканный полтинник. Не глядя на него, продавщица так же молча убрала деньги, отошла куда-то вглубь ларька и через несколько секунд вернулась, поставив на блюдце одноразовый стаканчик, наполненный примерно на треть. Мужик деловито опрокинул содержимое в рот, едва слышно крякнул, вытер усы и ушел. Через пару минут сцена повторилась, на этот раз с высоким молодым парнем в лыжной куртке. На смену парню пришел смуглый простуженный рабочий в оранжевом жилете. Каждый раз обмен полтинника на стаканчик происходил в полном молчании, каждый раз продавщица старательно прятала глаза. Когда за рабочим, просвистев худым доводчиком, закрылась дверь, любопытство взяло верх, и я поинтересовался у продавщицы:

      – А что это вы такое наливаете?

      – Ничего не наливаю, – неожиданно грубо отрезала она.

      Помолчав немного, добавила, спокойнее и тише:

      – Вы приезжий, наверное. Я не поняла сразу, вы простите меня. День сегодня какой-то… Это спирт бавленный. Из Казахстана. Канистрами покупаем, копейки стоит. У нас в Омской

Скачать книгу