LITMIR.BIZ

      25 ноября. 11 лет Питерскому ОМОНу, но Щербаков, приглашенный на празднование, так и не попал на блокпост – какие-то текущие дела, экономия горючего, а пешком одному далеко и небезопасно. К тому же жилище без присмотра нельзя оставлять – кто-то во время отсутствия экипажа пробрался в землянку и украл подаренный омоновцами берет, ранее висевший на стене в изголовье топчана. Чтобы хоть как-то отвлечься от тяжелых мыслей, лейтенант решил воплотить в жизнь свою давнюю задумку – сделать знамя казачьего генерала Бакланова, под которым он воевал с чеченами в далеком девятнадцатом веке. Из сумки, лежащей в командирском ЗИПе, Александр достал черные "семейные" трусы, выданные ему на вещевом складе еще летом сердитым прапорщиком Зарифуллиным. Трусы оказались огромные, явно не Сашкиного размера. Раскроив их и сделав максимально большой прямоугольник, обшил его черными нитками по периметру. Затем самое интересное и ответственное – белой масляной краской, оставшейся от надписи "Танюша", нарисовал в центре череп со скрещенными костями и надпись на старославянском по кругу "Чаю воскресения мертвых и жизни будущаго века. Аминь." Когда краска высохнет, Щербаков думал прикрепить его на высокую танковую антенну, а пока повесил в землянке сушиться.

      Суббота 27 ноября, приехал заправщик КрАЗ с дизтопливом для танков. В этот день Щербаков должен гулять свидетелем на свадьбе у товарища в своём далеком родном городке. Об этом договорились еще по весне, когда Сашка и не подозревал, что "загремит" в армию. Сегодня, вместо того чтобы веселиться, он, весь в грязи, пропахший солярой, вместе со своими бойцами лазил по танкам, сначала замеряя количество оставшегося горючего, потом отслеживая, сколько его залили. Такая вот "свадьба". Вечером привезли уголь для буржуек, и лейтенант вместе с экипажем таскал его к своей землянке, насыпав в кусок брезента.

      На следующий день поехали с Димой Кушнировичем в штаб 2 МСБ, Кушнирович по своим делам, Щербаков получать задания от своего командира роты. Рынок в Шелковской жил своей жизнью, словно нет никакой войны, по улицам шли дети со школьными ранцами, работали киоски. На обратном пути заехали на телеграф, наконец-то Щербаков дозвонился домой. Минут десять разговаривал с родителями, на счастье, оказавшимися дома. В телефонной трубке гуляло эхо, так как связь шла через спутник, однако всё равно все были рады слышать друг друга. Но что расскажешь за десять минут?