LITMIR.BIZ

      На переменке я сказал Алешке:

      – Тащи швабру.

      – Зачем? Артоша велела?

      Я коротко объяснил свою идею. И добавил, что концом швабры мы сможем отодвинуть чернильный прибор и освободить от его тяжести записку.

      Алешка, не говоря ни слова, помчался к нашей уборщице, тете Мане.

      Я ждал его в кладовке.

      Алешка ворвался так, будто вроде ведьмы прилетел на этой швабре. И только что с нее соскочил.

      – Порядок? – спросил я.

      – Еще какой! – похвалился Алешка. – Меня с этой шваброй Артоша засекла.

      Только этого нам не хватало!

      – Что ты сияешь?

      – А я, Дим, у нее теперь любимый ученик. Вроде Валечки Баулина.

      Оказывается, Артоша перехватила Алешку со шваброй, когда он пробивался через толпу отдыхающих после урока:

      – Ты куда? Ты зачем?

      Алешка сказал правду:

      – Бумажку одну подобрать.

      – Молодец! А вы все – лентяи. Вам бы все баловаться, а вот Оболенский чистоту наводит.

      – Она, Дим, – сказал Алешка, – до сих пор меня хвалит. Никак не остановится.

      Но швабра нам не помогла – коротковата оказалась.

      Алешка призадумался, решил:

      – Пошли в спортзал. Что-нибудь тяжеленькое найдем.

      Мы захватили швабру и пошли в спортзал.

      – Отлично! – обрадовался наш физкультурник, который заставлял нас бегать сто кругов по сто километров. – Метите от шведской стенки до третьего урока.

      – Щаз-з! – сказал Алешка, когда он вышел. И спрятал швабру под мат.

      Осмотрелся:

      – Во! То, что нужно.

      У шведской стенки стояла пудовая гиря. Алешка попытался ее поднять.

      – Леска не выдержит, – сказал я. – И в дырку гиря не пролезет.

      – А что делать? – Алешка немного растерялся.

      Но ненадолго.

      – Дим, ты пока учись за нас двоих, а я домой сбегаю. Там что-нибудь найду. Утюг какой-нибудь.