LITMIR.BIZ

      «Уж ты сад, ты мой сад,

      Сад зелёненький,

      Отчего же ты, мой сад,

      Сад, не рано цветёшь?

      Что не рано, сад, цветёшь, осыпаесси?

      Ской далёко, милый друг, собираесси?»

      Степан пел нарочито громко,

      От всей души – почти кричал!

      Уздою тонкой, как постромка,

      В такт песне медленно качал.

      Должно, Степана попустило –

      Незримо горе отступило,

      И, словно лекарь, песни слог

      Печали выплеснуть помог.

      Он просветлел лицом немного;

      Вокруг как сызнова взглянул;

      Рукой Герасиму махнул:

      «Гайда! Не так длинна дорога.

      Глядишь, ещё денёк-другой –

      И свидимся с Днепром-рекой».

      Когда же Хортица-станица –

      Друзьям предстала на пути,

      Не довелось их думкам сбыться,

      Поскольку незачем идти

      До поля битвы – битвы нету!

      Им не призвать убийц к ответу:

      Позамирились меж собой

      Король и царь. Теперь гурьбой

      Нещадно делят Окраину!

      Днепр отдаляет берега:

      Кому отчизна дорога –

      Бегут на эту половину,

      Где Днепр разлился широко,

      Где атаман Иван Сирко.

      Донцы ж намедни возвернулись –

      Корнила их увёл домой.

      «Должно, вы с ними разминулись,

      Раз прискакали по прямой», –

      Сказал Иван Сирко Степану.

      Тот прямо глянул атаману

      В глаза и задал свой вопрос:

      «Как звать стрельца, шо Ваню снёс

      В лесу ударом подлым сзади?!»

      «Той стремянной стрелец Антип

      Нежданно вскорости погиб;

      Ты ж не журися[2], Христа ради, –

      Сирко с двух рук обнял его:

      Стрела нашла его легко».