LITMIR.BIZ

      Трехдневное путешествие проходило в три этапа: Афон, Дедеагач,[17] Дарданеллы.

      На судне подобралась такая компания: красивая дама-гречанка, две еврейки, немец, американский миссионер с женой и дервиш.

      Странноватое общество, тем не менее мы приятно проводили время и много музицировали. Общий разговор шел на латыни или на греческом времен Гомера. При этом мы с миссионером иногда обменивались репликами на полинезийском.

      Через три дня я поселился за счет ее величества королевы Великобритании в гостинице, расположенной в квартале Перы[18]. Мои соседи – некий лорд и весьма приветливая леди, с которой мы проводим вечера за роялем, играя Бетховена.

      Я жду безо всякого нетерпения возвращения моего судна, которое качается на волнах где-то в Мраморном море.

      Самуил как верный друг последовал за мной; я был растроган.

      Ему удалось пробраться на почтовое судно, и вот сегодня утром он явился ко мне.

      Я обнял его от всего сердца – я был действительно счастлив, что снова вижу его открытую и честную физиономию, единственную, внушавшую мне симпатию в этом громадном городе, где я не знал ни одной живой души.

      – Эфенди, – сказал он, – я все бросил – друзей, страну, лодку – и последовал за тобой.

      Мне уже приходилось убеждаться в том, что среди бедняков более чем где-либо можно встретить столь полное и сердечное изъявление доверия.

      И, уж конечно, я предпочитаю иметь дело именно с ними, не опасаясь пострадать от эгоизма и мелочности.

      Все глаголы у Самуила кончаются на ате; обо всем, что производит шум, он говорит: «фате бум». «Если Самуил сядет на лошадь, – говорит он, – Самуил фате бум!» (Читайте: «Самуил упадет».)

      Его рассуждения бессвязны и непоследовательны, как у ребенка.

      Его религиозные взгляды отражают его простодушие и наивность; его суеверия своеобразны, а наблюдения нелепы.

      Особенно он забавен тогда, когда напускает на себя серьезность.

      ЛОТИ – ОТ ЕГО СЕСТРЫ