LITMIR.BIZ

Скачать книгу

принимала здоровый, бледно-розовый вид.

      – Болит? А сейчас? А если здесь?

      Клембог мотал головой.

      Плохо, думалось ему. Я что, превращусь в нифель? И как скоро? Или уже превращаюсь? Он прислушался к себе. Не болит. Ничего не болит. Как у мертвеца. Нет, такому мне надо быть подальше от Башни. Все одно к одному: и Капля, и плечо. А уж если что, Хефнунг и Худой Скаун – рядом. Упокоят.

      – Ну!

      – Не чувствую, – Ольбрум отнял руки. – Была бы нифель… Отголосок есть, конечно. Но малый, несерьезный. Кяфизы справятся. Я вот сейчас…

      Не договорив, он вновь взял плошку. Звонко застучал пестик – быц-быц-быц. Сладковатый запах, как от пряностей на рынке, коснулся ноздрей гауфа.

      – Так мне что? – спросил Клембог.

      – Сиди пока.

      Ольбрум высыпал полученный порошок в тигль. Клембог, прислонившись к стене затылком, наблюдал, как цольмер из ниоткуда добавляет щепоти синего и белого, а затем складывает пальцы в хитроумный знак.

      Фырх!

      Свет ударил из подложенного хрусталя в дно тигля.

      Ольбрум тем временем повертел наплечник и, коротким ножом перерезав нити, оторвал слой мягкой кожи.

      – Я думаю, – сказал он, – все обойдется. Предки смотрят на нас, боги смотрят на нас. Все эти беды потому, что они хотят убедиться, что мы их достойны.

      – Кто? Предки? – фыркнул Клембог.

      – А ты не смейся, не смейся. – Цольмер зачерпнул парящую вязкую массу из плошки и размазал ее по слою кожи. – На вот, погрей в руках.

      Он подал гауфу несколько монет.

      – Зачем?

      – Увидишь. Испытания даются не просто так. Свет спускается в души, кяфизы полнятся чистой силой.

      Клембогу сделалось горько. Не сошел ли Ольбрум с ума? Он сжал монеты в кулаке.

      – Мир распадается, старик. Какие испытания? Какой свет? Для чего, если все канет в нифель? Тьма вокруг.

      – Это ты верно… – цольмер тряхнул седыми космами. – Верно, да не совсем. Человек рождается и умирает. Зачем? Бессмыслица ведь. Путешествие из ничего в ничто. Весна сменяет зиму, лето сменяет весну, а в конце снова приходит зима. Тоже зачем? Значит, мы должны делать, что должно. А должно нам жить и бороться за жизнь. И тем мы тьму отодвигаем.

      – Ты про нифель?

      – Я про тьму в душах, – Ольбрум еще раз зачерпнул из плошки, размазал тщательней, взялся за тесемки. – Руку готовь.

      Клембог повернулся боком.

      Ольбрум приложил слой наплечника, накрыв почти всю черноту, перекрутил тесьму через руку, завязывая часто и туго.

      – Не жжет?

      – Холодит, – сказал гауф.

      – Это хорошо. Монеты согрел?

      Клембог разжал кулак.

      – Прижимай по одной к кяфизам, – сказал Ольбрум. – Попробуем прочней сделать.

      Клембог разъединил цепочки.

      Теплая монета, то ли балимарский скоф, то ли одынханский рым, вытертая до неразборчивости чеканки, легла под кяфиз. Цольмер придержал их пальцем, сотворил знак, и медь протаяла будто воск вглубь.

      – Держится?

      Клембог

Скачать книгу