LITMIR.BIZ

      Во-первых, он идеально чувствует, где в пятистопном ямбе сделать цезуру, чтобы читатель ощутил живое дыхание живого человека.

      Во-вторых, он строит свою речь предельно фонетически плавно, не случайно чередуя гласные и согласные, а бережно вслушиваясь в них.

      В-третьих, его рифма фантастически конструктивно точна, именно за счет этого достигается законченность силлабо-тонической конструкции, возникает ощущение формального совершенства.

      Все просто, как все гениальное. Попробуй повтори.

      Книга называется «Артефакты Судьбы». В этом названии также прячется некий конструктивный принцип. Эта книга не просто набор стихотворений – это путь, который автор проходит с читателем, увлекательная экскурсия, где вместо экспонатов мы знакомимся с переживаниями высочайшего накала.

      В такой конструкции трудно переоценить важность финальной точки. К ней все стремится, она и суть, и итог. Уверен, что неслучайно в конце книги Хазанский помещает цикл «Дорожные Хроники – 2017. Три письма. Поезд «Сапсан». Москва – Санкт-Петербург».

      Два русских города во вселенной русской поэзии незаменимы. И путь между ними – это путь без конечной точки, то есть путь в бесконечность и смысла, и мыслей. Таким образом, концовка у сборника классически открытая, но в этой открытости нет двусмысленности, в центре ее – лирический герой и его судьба.

      Цикл построен на очень конкретных деталях, иногда почти бытовых, но от каждой детали тянется шлейф подтекста, придающего стихотворным строкам нужную глубину:

      Какие еще чудесные откровения сулит нам этот том?

      В нем существуют одновременно многие жизненные истории, точка видения все время смещается: то автор в гуще событий, то философски от них отстраняется. Есть и заметная литературоцентричность, явные цитатные отсылки.

      Вот ярчайший пример переосмысления блоковского «Я пригвожден к трактирной стойке». Все сделано тонко, со вкусом. Линии Блока развиваются, трансформируются в современном мышлении, но сохраняют свою суть. Нет никаких сомнений, что поэтическая родословная у Хазанского самая что ни на есть благородная.