ТОП просматриваемых книг сайта:
.
Читать онлайн.
– Приезд Жукова на фронт был всегда тайной?
Н.X. Обязательно. После Московской битвы немцы уже хорошо знали цену Жукову. Появление его в войсках означало подготовку серьезного наступления. Георгий Константинович прибывал на фронт не под своей фамилией. Знаки различия были спрятаны под шинелью или плащом. Но к концу войны он выезжал в войска уже в маршальских погонах. Его узнавали в лицо даже солдаты. И это воодушевляло.
– Вы Жукова охраняли. А сам он имел какое-нибудь оружие? На дорогах ведь были и диверсанты, да и фронт рядом.
Н.X. В начале войны был у него пистолет. Но весной в 42-м по пути на Калугу в леске спустило у нас колесо. Вылезли из машины подождать, пока Саша запаску поставит. Георгий Константинович говорит: «Давай постреляем…» Дает пять патронов. Себе тоже пять зарядил. Повесили на березе обломок фанеры, отмерили тридцать шагов. Стреляли по очереди. Оба попали. Но мое попадание было более кучным. Георгий Константинович улыбнулся и отдал мне свой пистолет. С тех пор в руках у него, кроме охотничьей двустволки, никакого оружия я не видел.
– Известна фраза Жукова: «А я, если дело того требовало, пахал животом землю у самой передовой». Вы-то, наверное, знаете, как это было?
Н.X. Знаю, конечно. Во всех случаях я сопровождал маршала. Это было обычно перед каким-нибудь большим наступлением – Георгию Константиновичу важно было самому оценить местность, представить возможное развитие боя…
– Риск был серьезным?
Н.X. Без нужды Жуков не рисковал. В его характере не было ничего показного. Был он человеком храбрым и мужественным. Во имя дела и себя не жалел, и с других спрашивал. Но на войне без риска нельзя. Был случай, когда мне лично небо показалось с овчинку. В боях на Курской дуге прежде, чем отдать приказ Ставки о наступлении Брянскому фронту, Жуков приехал к месту намеченного удара. Было это 11 июля 43-го года. Машину оставили в леске, примерно в километре от передовой. Далее он пошел пешком с командующим фронтом М.М. Поповым. Уже у самой передовой сказал: «Теперь вы останьтесь, а я один…» Надо было ему убедиться, что местность для рывка танков выбрана без ошибки. Пополз. Я за ним. У нейтральной полосы Жуков внимательно осмотрел лощины и взгорки. А когда возвращались, как видно, были замечены немцами. Мины! Одна – впереди, другая – сзади. «Третья будет наша, прижимайся к земле!» При этих словах я рванулся и накрыл, как мне предписано было службой, маршала своим телом. Мина разорвалась в четырех метрах, к счастью, на взгорке – осколки верхом пошли.
Но взрывом нас сильно тряхнуло. Георгий Константинович потерял слух. Осмотревший его в Москве профессор сказал, что надо лечь в госпиталь. «Какой госпиталь – столько забот!» Пришлось врачу-специалисту приехать на фронт. Тут и лечились месяца два.
– Война одинаково тяжела была и солдату и маршалу. По вашим наблюдениям,