LITMIR.BIZ

Скачать книгу

облако – образ своей души, скрытой ото всех, образ своей предощущаемой судьбы…

      Под ношей бытия не устает

      И не хладеет гордая душа;

      Судьба ее так скоро не убьет,

      А лишь взбунтует; мщением дыша

      Против непобедимой, много зла

      Она свершить готова, хоть могла

      Составить счастье тысячи людей:

      С такой душой ты бог или злодей.

      Поэт вступает в противоборство с непобедимой судьбой, твердо зная это; и снова, как дар земной – смерти, готов пожертвовать жизнью ради того, чтобы сохранить свою душу. Эта жертвенность – пуще прежней. Да, судьба – суд Божий, но ведь Бог даровал и душу. Вот где истоки «богоравности» Лермонтова («у него человеческое начало автономно и стоит равноправно с Божественным» – П.Перцов).

      И, понимая наконец, что за душу дал ему Творец, все больше осознавая ее великую, еще не проявленную вполне силу и широту, Лермонтов с чудесной, благодарной ясностью и простотой вспоминает, где на земле хорошо и вольно ему было:

      Как нравились всегда пустыни мне.

      Люблю я ветер меж нагих холмов,

      И коршуна в небесной вышине,

      И на равнине тени облаков.

      (Слог его уже чист и прост, и дышит высокой поэзией, – а ведь всего два года, как поэт начал «марать стихи».)

      Ярма не знает резвый здесь табун,

      И кровожадный тешится летун

      Под синевой, и облако степей

      Свободней как-то мчится и светлей.

      Он вспоминает вершины диких гор, свежий час заката, всю волю первозданной природы – и весь, без остатка растворяется в ее гармонии, в пережитом, в той полноте ощущений, где, сама собой, вдруг поражает мысль о вечности.

      Кто близ небес, тот не сражен земным.

      Но тут же, следом:

      Так жизнь скучна, когда боренья нет.

      Его могучей натуре – потребна борьба, потребно действие:

      Мне нужно действовать, я каждый день

      Бессмертным сделать бы желал…

      ……………………………..

      И все боюсь, что не успею я

      Свершить чего-то! жажда бытия

      Во мне сильней страданий роковых…

      Но человек, а тем более молодой, во всей жизни своей то встает, то падает: то воспаряет душой, то низвергается… И в душевных сумерках, во мрачности, в «усыпленьи дум»

      Жизнь ненавистна, но и смерть страшна.

      «Смерть страшна» – редкое, едва ли не единственное признанье у Лермонтова, хотя понятно, что страшится он не столько физического исчезновенья, сколько того, что исчезнет, не свершив назначенного, не став на земле вполне самим собой:

      Находишь корень мук в себе самом,

      И небо обвинить нельзя ни в чем.

      И новое признанье:

      Я к состоянью этому привык,

      Но ясно выразить его б не мог

      Ни ангельский, ни демонский язык:

      Они таких не ведают тревог,

      В одном все чисто, а в другом все зло.

      Лишь в человеке встретиться могло

      Священное с порочным. Все его

      Мученья происходят оттого.

      Богом

Скачать книгу