Имитация - Елена Бодрова

Скачать книгу

диез минор, – говорю я.

      Его голова трясется, пока он листает.

      Ведь ни слова мне не говорит о том, что фуга до диез минор – самая сложная! Не говорит мне, что я чего-то могу не понять, не говорит, что мне слишком рано разбираться с ней. А уже нашел нужную страницу и на видавшем виды пианино наигрывает тему фуги до диез минор. Мне уютно – с этим старым пианино и этим старым человеком, влюбленным в полифонию.

      Я слежу за его узловатыми пальцами на белых, заигранных, как будто обгрызенных по краям, клавишах, и вспоминаю: тема – это лицо произведения. Я сочиню лучшую фугу на курсе. Подготовлюсь, поиграю фуги других композиторов, послушаю, что расскажет Юрий Васильевич, – и сочиню свою. С моей темой.

* * *

      В кармане у меня тот самый фантик. Иду мимо стендов с информацией о концертах к выходу. У двери меня догоняет Гена. Сегодня мы с ним еще не виделись – не было совместных пар.

      – Я почитал про Тота, – выпаливает Гена.

      – Да не надо было.

      – Кроме всего прочего, чем он занимался – библиотеками, чиновниками, учеными – он был еще богом слова. Занимал почетное место писца, секретаря и визиря бога Ра.

      – Ну и что?

      Гена оторопело посмотрел на меня.

      – Я не знаю. Думал, может, это поможет разгадать загадку.

      – Не поможет. Загадка к богу Тоту не имеет отношения.

      – А о ком там тогда сказано?

      Я пожал плечами. Мне нужно торопиться, а Гена вцепился в рукав и рассказывает о боге Тоте.

      – Мне идти надо.

      – Можно с тобой?

      – Нет, это…

      – Свидание с Дашей?

      – Да, – с готовностью вру я.

      – Ладно, пока, – разочарованно говорит Гена. – Я тогда еще останусь в консерватории, позанимаюсь.

      Мне жаль, что я обманул единственного друга, но что поделаешь. Выхожу на улицу. Ветер и слякоть. Серый воздух – скоро совсем стемнеет. Иду в сторону трамвайной остановки, потом резко сворачиваю на автобусную – на маршрутке быстрее. Надо успеть, пока не закончился рабочий день.

* * *

      При входе на кондитерскую фабрику почему-то пахнет, как в садике, в моем детстве.

      Папа приводил меня и отпускал мою руку, чтобы дальше я шел сам. В тамбуре всегда пахло одинаково – смесь геркулесовой каши и вишневого киселя. Я проходил один пролет, оборачивался. Не выдерживал и бежал обратно, к папе. Целовал его в щеку. Он смеялся. А потом говорил серьезным голосом: «Ты же мужчина, Костя». И мне приходилось идти по лестнице не оглядываясь. Чтобы не вернуться еще раз.

      В садик папа давал мне конфеты. Я их съедал, а фантики старался сохранить, но уже ко времени обеда у меня ни в карманах, ни в руках не было ни одного. Я плакал.

      И этот запах – геркулесовая каша и вишневый кисель – вре́зались в память навсегда. Запах расставания с папой, потерянных фантиков, слез.

      Так же пахло на фабрике, когда я вошел.

      Постучал в окошко пропускного пункта. Я видел только седую лысеющую макушку охранника и краешек маленького телевизора, который он смотрел.

Скачать книгу