LITMIR.BIZ

      Я ему про Фому, а он мне про Иуду!

      Про Ерёму, святой отец, совсем выжил из ума?

      Такой разговор священника с прихожанином я вряд ли когда забуду.

      Вот так вот сказка сказывается, и сказывается – сама.

      «Вот так вот дело делается!» – и Дантес посмотрел вокруг.

      Ну а что там вокруг – закат, и лежит поэт,

      и к нему подбежал по глубокому снегу друг.

      И с тех самых пор его рядом со мной и нет.

      Я сидел всю ночь и придумал четверостишие,

      состоящее всего из одной строки —

      три других оказались там радикально лишними,

      как глаза орла, торчащие из реки.

      Или, чтобы уж быть до конца циничными, —

      как пирожное на краю гробовой доски.

      Будут рифмы мои непременно и только крылатыми,

      будет всем кораблям своя гавань, куда ни плыви,

      будут наши пути, как сказала, возможно, Ахматова

      или кто-то ещё: от любви до обратно любви.

      За рекой занималась красава-заря деревенская,

      за деревней какой-то дурак распугал всех бобров.

      И когда, наконец, я придумаю что-то вселенское —

      вот тогда и в последней строке я сумею без слов.