Кубарем по заграницам (сборник) - Аркадий Аверченко

Скачать книгу

знает что такое! – даже закачался я на стуле, ошеломленный.

      – Н-да-с, – усмехнулся мой приятель, – но эта материя суховатая. Ахни, Володька, что-нибудь из Шелли.

      – Это которое на обороте «Восточные облака»?

      – Во-во.

      И Володька начал, ритмично покачиваясь:

      Нам были так сладко желанны они,

      Мы ждали еще, о, еще упоенья

      В минувшие дни.

      Нам грустно, нам больно, когда вспоминаем

      Минувшие дни.

      И как мы над трупом ребенка рыдаем,

      И муке сказать не умеем: «Усни»,

      Так в скорбную мы красоту обращаем —

      Минувшие дни.

      Я не мог выдержать больше. Я вскочил.

      – Черт вас подери – почему вы меня дурачите этим вундеркиндом. В чем дело – объясните просто и честно?!

      – В чем дело? – хладнокровно усмехнулся приятель. – Дело в той рыбке, в той скумбрии, от которой вы оставили хвост и голову. Не правда ли, вкусная рыбка? А дело простое. Оберточной бумаги сейчас нет, и рыбник скупает у букиниста старые книги, учебники – издания иногда огромной ценности. И букинист отдает, потому что на завертку платят дороже. И каждый день Володька приносит мне рыбу или в обрывке Шелли, или в «Истории Государства Российского», или в листке атласа клинических методов исследования. А память у него здоровая… Так и пополняет Володька свои скудные познания. Володька! Что сегодня было?

      – Но Кочубей богат и горд

      Не златом, данью крымских орд,

      Не родовыми хуторами.

      Прекрасной дочерью своей

      Гордится старый Кочубей!..

      И то сказать…

      Дальше оторвано.

      – Так-с. Это, значит, Пушкин пошел в оборот. – У меня больно-пребольно сжалось сердце, а приятель, беззаботно хохоча, хлопал Володьку по плечу и говорил:

      – А знаешь, Володиссимус, скумбрия в «Докторе Паскале» Золя была гораздо нежнее, чем в пушкинской «Полтаве»!

      – То не в Золя была, – деловито возразил Володька. – То была скумбрия в этом, где артерия сосудистого сплетения мозга отходит вслед за предыдущей. Самая замечательная рыба попалась!

* * *

      Никто тогда этому не удивился: ни приятель мой, ни я, ни Володька…

      Может быть, удивлен будет читатель? Его дело.

      Косьма Медичис

      Бродя по Большой Морской, остановился я у витрины маленького «художественно-комиссионного» магазина и, вглядевшись в выставленные на витрине вещи, сразу же обнаружил в этих ищущих своего покупателя сокровищах разительное сходство с сокровищами в знаменитой гостиной Плюшкина.

      Я даже не погрешу против правды, если просто выпишу это место из «Мертвых душ»:

      – «…Стоял сломанный стул и рядом с ним часы с остановившимся маятником, к которому паук уже приладил паутину. Тут же лежала куча исписанных мелко бумажек, накрытых мраморным позеленевшим прессом с яичком наверху, какая-то старинная книга в кожаном переплете, лимон, весь высохший, ростом не более лесного ореха (тут, на витрине, было полдюжины таких лимонов в банке из-под варенья), отломленная ручка кресел, кусочек сургуча, кусочек тряпки, два пера, запачканные

Скачать книгу