LITMIR.BIZ

      ЧАСТЬ I

      Глава I

      Августовские игры 1975 года

      «Сенат заседает ежедневно. Никогда прежде положение Империи не было столь катастрофичным. Гибель армии Руфина нельзя сравнить ни с поражением при Каннах [1], ни с гибелью трех легионов в Тевтобургском лесу [2]».

      Радио в соседней комнате ожило и разразилось потоком трагических маршей. Динамик хрипел, стараясь перекричать воду, рвущуюся из водопроводного крана. Обычное утро в многоквартирной инсуле. Подмастерье из седьмой римской центурии штукатуров собирался на работу.

      «Состояние императора Руфина без изменений…» – хрипел динамик.

      «Надо же, как долго он живет», – отметила про себя Арриетта. Многие надеялись, что Руфин выживет. Но она знала, что император умрет. Знала – и все. Откуда – неизвестно. Да и какое имеет значение, откуда приходит знание? Мы знаем, что слово «синь» обозначает бескрайность неба и простор, а «черный» ассоциируется с мраком и непроглядностью ночи. Разве нужно доказывать, что ночь черна, а радость – мимолетна?

      Позвонила Сервилия Кар. Чуть грустный голос, уверенный тон.

      – В три часа нас ждет Руфин. Не опаздывай.

      Арриетта посмотрела на старенький хронометр. Было шесть утра. Она не знала, стоит ли прощание с императором сладкого утреннего сна.

      – Ты должна прийти, – Сервилия не настаивала – утверждала. И как она только вспомнила про нее, Арриетту. Сто лет не звонила, а тут…

      – Я приду, – выдавила в ответ Арриетта.

      С домной Сервилией трудно спорить, она всегда права, даже, когда далека от истины.

      Арриетта накрутила кольца провода на палец и стала смотреть, как раскачивается трубка. На что это похоже? На трубку, которая раскачивается. Кто может похвастаться, что походит сам на себя? Арриетта не может. Она меняется. Не хочет меняться, но меняется. Не год за годом, но минута за минутой. Минуту назад ей хотелось написать пару строк, банальных, но очень милых. Но минута прошла, и Арриетта выбросила листок в корзинку и смотрит, как он сиротливо лежит на дне – маленький серый комочек весь в изломах граней.

      Ей нравится сообщать знакомым, что она – поэтесса. То есть пишет стихи. У нее вышла книжка тиражом в двести экземпляров. Если зайти в книжный магазин на Священной дороге «Зефир», то можно увидеть на витрине замусоленный экземпляр.

      Арриетта бросила трубку и взяла пустую страницу. Хотела написать что-то веселое, но написала «тоска». Тоска – избитое слово, с него нельзя начать стихотворение. В мире слишком много тоски. Дома – тоска, трава – тоска, и лица человеческие тоже, почти как дома и трава. Но Арриетта не стала бросать листок в урну. Одно слово еще не означает провал, из него может что-то вылупиться.

      Император Руфин умирает. В три часа дня Арриетта в числе избранных приглашена с ним проститься, император собирается сказать миру последнее слово. День до трех часов утратил смысл, скомкан ожиданием, как листок с неудачной фразой. Сооружение прически, умывание, даже завтрак нельзя растягивать так долго, чтобы день распрямился и принял удобные очертания. Само по себе приглашение лестно. Но Руфин… Что он значит для Арриетты?

      Август умирает. Это звучит первой строчкой стихотворения. Но строчкой слишком многозначительной. Она не требует продолжения и не может вытащить за собой из небытия целую строфу, и потому останется в одиночестве. Арриетта даже не знала: грустно ли ей, что Руфин умирает, или нет. Во всяком случае, она ничего не хотела от него услышать, и нечего ей было ему сказать. Наверное, еще года полтора назад она бы с ума сошла, узнав о гибели императора и его армии. А сегодня ей все равно. С некоторых пор Арриетта стала подозревать, что другим – тоже. Или почти все равно. Просто они не говорят об этом вслух, как и она. И от этого ей по-настоящему становилось не по себе.

      А может быть, люди сделались бесчувственными потому, что утратили гениев? Гении не позволяли людям равнодушно наблюдать за происходящим, они бы заставили подопечных грудью встать против зла. Не всех, конечно… Некоторых. Многих. И этого вполне достаточно. Но кто по собственной воле готов бороться, пока его не приперли к стене? Кто?

      Хорошо бы повстречать гения. Арриетта думала об этом каждодневно. Но гении почему-то не встречались ей на пути. Ну, разве что в виде кошек.

      Арриетта отворила

Скачать книгу