LITMIR.BIZ

Скачать книгу

тебя и вытащат дите, иначе гнить начнешь, как яблочки по осени.

      Тоня шарахнулась в угол.

      – Типун вам, Анисья Михална! Не мертвенький он… совсем нет!

      – Да как же не мертвенький, когда и не толкается уж давно. Я, чай, не первого принимаю, знаю, что говорю. Пей отвар, коли к доктору не хочешь. Али помирать собралась?

      – А вот и толкается! – с обидой в голосе воскликнула Тоня, обхватывая живот руками и отодвигаясь от тетки еще дальше.

      – Дык сама ж сказала.

      – Мало ли что сказала! Толкается, и все тут.

      – Вот дура девка… – немедленно завелась Анисья.

      Но баба Галя, до того стоявшая у стены, подхватила тетку под руку и поволокла на крыльцо.

      – Пойдем, Михална, пойдем, дай ей вздохнуть-то, поплакать спокойно.

      Вернулась Галина Дмитриевна уже одна, села рядом с дочерью. Скрипнула рассохшаяся кровать. Тоня глядела в пол, машинально расправляя шерстяное платье.

      – Ма… – пробормотала она. – Что ж делать-то?

      Баба Галя вздохнула. До Савиновки добираться километров пятьдесят, не меньше. Телега с лошадью в их деревне только у дядьки Захара – а куда он поедет, ежели вторые сутки горькую хлещет? Как всегда по осени, началось у него. Теперь еще месяц не дождешься. В Савиновке-то машины есть, но не пешком же до нее топать. А оттуда до «центра» еще километров двести с лишним.

      – Сама-то как? – спросила Галина Дмитриевна.

      – Не хочу, – шепнула Тоня. – Живой он. Живой… наверное.

      Баба Галя вздохнула еще раз.

      – Может, и живой. Особенно, если отец его…

      – Да нормальный отец. – Тоня вскочила, но тут же с кряхтением опустилась обратно. – Человек как человек… был.

      – Ладно, ладно, – примирительно кивнула мать. – Утро вечера мудренее, завтра, глядишь, и разберемся.

      До завтра ждать не пришлось. В ночи скрутило так, что Галина Дмитриевна, накинув поеденную молью кофтенку и сунув босые ноги в резиновые сапоги, побежала за теткой Анисьей.

      – А говорила я, – ворчала та, подкладывая под роженицу чистую простынку. – Воду нагрела? Тащи сюды.

      …Перерезав пуповину, Анисья подергала дите так и эдак, подняла за ножки, шлепнула по попе. Буркнула:

      – Не дышит.

      Тоня приподнялась на локтях.

      – Кто там, теть Анись? Ну скажи, кто?

      – Девочка.

      – Покажи…

      – Не надо тебе.

      – Покажи!

      Повитуха сурово поджала губы, подняла младенца повыше. Серая кожа, ни крика, ни вздоха. Сердце и то давно не стучит.

      – Поглядела, и будет тебе.

      Анисья опустила трупик. Глазки девочки открылись, внимательно уставились на Анисью. Вместо плача послышался хриплый кашель. Повитуха вздрогнула, сглатывая комом застывшую слюну.

      – Матерь Божья. Жива, что ль?

      Серая кожа… ни крика… ни вздоха… сердце и то давно не стучит…

      – А-а-а!

      Уронив девочку на кровать, Анисья вжалась в стену, истово перекрестилась.

      – Знать, правду Глашка балакала! Лешачья дочь!

      Еще с полсекунды выпученными зенками она пялилась на моргающий труп и выскочила за дверь.

      – Что там? – Тоня потянулась к новорожденной.

      – Погоди, – решительно отстранила ее баба Галя. – Сначала тобой займемся.

      Девочка лежала тихо, как мышка в мышеловке. Такая же серенькая и неживая. Женщины сидели рядом. Смотрели, как ворочаются туда-сюда прикрытые веками глазки, как шевелятся ручки с крохотными пальчиками землистого цвета. Время от времени баба Галя прикладывала руку к маленькой груди, но та не вздымалась.

      Не дышит. Совсем не дышит.

      – Ма, что ж делать-то? – слово в слово повторила Тоня вопрос, который уже задавала вчера. – Может, того… – голос у нее стал совсем слабым, – подушку на лицо? Мертвая же.

      Баба Галя строго мотнула головой.

      – Нельзя. Живая же.

      – Так она ведь…

      – Ты ж сама ребеночка хотела. Так хотела, что с первым встречным легла. Ну вот оно, дите твое.

      – Так я доченьку хотела, а не… это.

      Баба Галя уперла руки в бока.

      – А она тебе не доченька разве? Чай, не двадцать уже, чтоб привередничать, к сорока дело. Может, и не родишь больше, бери, что Бог послал.

      – Брать?

      – Бери, бери, видишь, дите плачет, кушать небось хочет, а ты, мать-ехидна, даже к груди не поднесешь.

      Девочка и впрямь плакала. Беззвучно, отвернув головенку от матери. Мокрые капли стекали по мертвым щечкам и падали вниз.

      Во дворе раздался шум.

      – Идут все-таки, ироды! – воскликнула баба Галя. – Ах, Михална, ну, змея проклятущая…

      – Кто, мам?

      Та ее не слушала.

      – Так,

Скачать книгу