LITMIR.BIZ

Скачать книгу

австрийской социалистической партии, обдуманно и хладнокровно застрелил в венском кафе австрийского премьер-министра графа Штюргка (в ту эпоху еще не знали о службе безопасности). Это была акция публичного антивоенного протеста.

      Антивоенные настроения, безусловно, укрепили политические позиции социалистов, все более решительно возвращавшихся к неприятию войны, характерному для них до 1914 года. В действительности некоторые партии (например, в России, Сербии и Великобритании) всегда были против войны, и даже когда социалистические партии ее поддерживали, именно в их рядах можно было найти ее главных откровенных противников[8]. В это же время организованное рабочее движение, возникшее в гигантской военной промышленности во всех воюющих державах, стало главным центром антикапиталистической и антивоенной деятельности. Профсоюзные активисты на фабриках – опытные работники, искушенные в переговорах с владельцами (“цеховые старосты” в Великобритании, Betriebsobleute в Германии), – стали символами радикализма, так же как мастера и механики новых, оснащенных современной техникой военных кораблей, похожих на плавучие фабрики. И в России, и в Германии главные военно-морские базы (Кронштадт, Киль) стали основными революционными центрами. Во время Гражданской войны в России 1918–1920 годов восстание на французских военных кораблях в Черном море явилось причиной прекращения французской военной интервенции против большевиков. Так антивоенные настроения приобрели цель и организаторов. Именно в это время австро-венгерские цензоры, проверявшие корреспонденцию своих солдат, стали замечать изменение тона в их письмах. “Если бы только Господь ниспослал нам мир” превратилось в “с нас хватит” или даже в “говорят, что социалисты собираются заключить мир”.

      Поэтому неудивительно, по сведениям тех же цензоров, что русская революция явилась первым политическим событием в мировой войне, нашедшим отражение даже в письмах жен рабочих и крестьян. Естественно (особенно после того, как Октябрьская революция привела к власти большевиков), что устремления к миру и социальной революции слились воедино: треть авторов писем, перлюстрированных с ноября 1917‐го по март 1918 года, выражала надежду на обретение мира с помощью России, еще одна треть надеялась на революцию, а остальные 20 % – на сочетание того и другого. То, что русская революция должна иметь исключительное международное влияние, было ясно всегда: даже ее первый этап 1905–1906 годов заставил пошатнуться самые древние империи, от Австро-Венгрии и Турции до Персии и Китая (Век империи, глава 12). К 1917 году вся Европа превратилась в пороховой погреб, в любую минуту готовый взорваться.

      II

      Россия, созревшая для социальной революции, измученная войной и находящаяся на грани поражения, стала первым из режимов Центральной и Восточной Европы, рухнувших под тяжестью стрессов и перегрузок Первой мировой войны. Этот взрыв ожидался, хотя никто не мог предсказать время и обстоятельства

Скачать книгу