LITMIR.BIZ

Скачать книгу

ргея Есенина (2019, первая премия).

      Официальный участник Парижского книжного салона – 2017. Номинант на Международную Лондонскую премию – 2019.

      Часть 1

      Говорят, если ребёнок в раннем детстве постоянно болеет, значит, он отрабатывает карму своих предыдущих воплощений. Не знаю, чем нагрешила я в прошлой жизни, но все свои дошкольные годы я провела в постели.

      В памяти остались тумбочка с микстурами у кровати, печальные глаза мамы, мокрое ледяное полотенце, которым она накрывала мой пылающий лоб, пижама в полоску, как у заключённого, и большой плюшевый мишка, сочувствовавший всем моим детским невзгодам.

      – Лежишь? – старший братик высыпает на постель оловянных солдатиков. – Может, в войну поиграем? Ты кем будешь – белым или красным?

      Зная, что он хочет быть красным (ведь в кино всегда красные побеждают), шепчу:

      – Белым! Только белым!

      Белым – не потому, что у меня в четырёхлетнем возрасте были какие-то политические предпочтения, просто с красным были связаны больное горло, «пожар» в голове от высокой температуры и постоянный кровавый цвет в глазах, даже когда прикрываешь их веками…

      Как же мечтала я вырваться из «тюремной» пижамы, взмыть к потолку, полететь на простор, в голубое небо, окунуться в холодный белый снег… И, умывшись им, словно живою водой, превратиться в сказочного Белого Лебедя, чтобы лететь «через моря, океаны» – спасать зверей, о которых мне бабушка рассказывала: зайчиков, белочек, козлят, поросят, чьих мамочек съели волки. Собрать сиротинушек под одной крышей, в крепком кирпичном доме, как у Наф-Нафа, чтобы ни один «серый волк – зубами щёлк» не мог его сдуть!

      Но не получалось мне стать Белым Лебедем – болезни, казалось, плавно переходили одна в другую: ангина, корь, скарлатина, ангина, коклюш, свинка, опять ангина, ревматизм, осложнение на сердце, обмороки… И вот я уже не в состоянии не то что ходить, но даже стоять…

      – Мамаша, у вас девочка зелёного цвета, ей необходимо усиленное питание: куриный бульон, паровые котлеты, мясо… иначе она физически не сможет пойти в первый класс! – доктор говорит слова, от которых бросает в дрожь, словно зачитывает мне смертный приговор!

      Я ненавижу мясо! Я люблю картошку, солёные огурцы и… конфеты в виде разноцветных сахарных подушечек с повидлом внутри! Ведь в те послевоенные пятидесятые других конфет, кроме леденцов и подушечек, мы не знали, с продовольствием на Крайнем Севере было очень плохо: молочных продуктов не видели вообще, крайне редко – мясо и яйца. Продавали их «по десятку в одни руки». Выстраивались огромные очереди из семей в полном составе: бабушки, дедушки, дети, внуки (приносили даже младенцев!), на запястьях химическим карандашом писали порядковые номера, так напоминавшие многозначные цифры на руках узников фашистских концлагерей из популярного в то время фильма «Судьба человека». От голода нас спасали рыба, картошка, овощные соленья и макароны – очень толстые, какого-то фантастического синеватого оттенка.

      В то время я не знала, что причиной нехватки продуктов были непродуманные, губительные для сельского хозяйства реформы, проводимые «нашим дорогим Никитой Сергеевичем». В результате его «нововведений» к началу 60-х белый хлеб стали продавать по карточкам, а с 1963-го Россия – бывшая житница Европы – была вынуждена закупать зерно за границей.

      Чтобы накормить детей деликатесами, рекомендованными доктором, родителям надо было совершить подвиг – «найти блат», зайти с чёрного хода и «дать на лапу» директору магазина или местного Дома культуры под гордым названием «40 лет Октября», чтобы тот позволил буфетчице продать курицу или котлеты, предназначенные местному заводскому начальству и партийному руководству.

      А дома их ждал неблагодарный ребёнок…

      Когда отчаянные попытки впихнуть в меня кусочек котлеты «за маму, за папу» не помогают, рядом с грозным видом устраивается отец:

      – Возьми ложку, открой рот, глотай!

      Сижу молча, стиснув зубы, словно партизан на допросе в гестапо. От одного запаха фаршированных луком и яйцом котлет под названием «зразы» тошнит. Проглотить хотя бы кусочек этих «зараз» равносильно смерти. Ищу сочувствия у мамы, бабушки, брата. Но все они хором кричат: «Ешь!»

      Размазываю «заразу» по тарелке, беру в рот, делаю вид, что жую и глотаю, а на самом деле просто отправляю куски котлет за щёки, как хомяк.

      И некому пожалеть меня, несчастную, кроме толстого пушистого серого кота Васи. Вот он – сидит под столом, хищно сверкает огромными изумрудными глазищами, предвкушая чудный момент, когда упадёт ему под нос вожделенная котлета, стоит хоть на секунду моему стражу отвернуться! Молниеносно исчезает из-под стола кот с добычей в зубах, а мне остаётся лишь облизываться, делая вид, что всё было проглочено мной с огромным удовольствием. Толст и пушист был мой хвостатый друг Вася…

      Однако обеденные мучения не всегда заканчивались счастливо – приходилось глотать эти «заразы», давясь и обливаясь слезами…

      Конечно, ни о каком нравственном выборе – есть или не есть мясную пищу по принципу «не убий» в столь раннем возрасте

Скачать книгу