LITMIR.BIZ

Скачать книгу

от тарелки и вперив его в Курта. – А что?

      – Ссадины? – продолжал он, оставив вопрос без ответа. – Гематомы?

      Бруно поморщился, посмотрев на него, как на истязателя:

      – Чего?

      – Кровоподтеки, синяки?

      – Ничего там не было, – явно начав раздражаться, ответил бродяга, – ни синяков, ни переломов, ни царапин, ни укусов.

      Теперь поморщился Курт.

      – То есть как «ни укусов»? А отчего же они, в таком случае, скончались?

      – А-а, – протянул Бруно, – так то, от чего они скончались, ваше инквизиторство, это не «укусы», это «из шеи шматок мяса выдрали». А кроме этого – ничего.

      Курт снова тоскливо вздохнул, потупив взгляд все в ту же тарелку, где до этого пребывал взор Бруно. Разговор с бродягой ничего не прояснил, как, собственно, он и ожидал. Эта беседа, которую и допросом-то назвать можно с большим допущением, была схожа с чтением анонимных посланий, покоящихся в настоящее время в архиве, – исполнение установленной директивами, однако не нужной, лишенной смысла по факту, работы. Сегодня, уединившись в комнате, которую ему выделит в своем трактире толстый Карл, он запишет все услышанное и свои выводы. Но какие?..

      – Так что, ваше инквизиторство, мне можно уже уйти? – подал голос Бруно, уловив паузу в разговоре. – Или вас еще какие части тела интересуют?

      Курт скривился, вдруг снова ощутив приступ головной боли – но не той, что одолевала его три дня назад, а самой обычной, вызванной утомлением, раздражением на собеседника и на себя; едва удержавшись от того, чтобы в присутствии Бруно сжать голову ладонями, он лишь чуть шевельнул рукой в сторону двери.

      Бродяга поднялся, изобразив глубокий издевательский поклон, и попятился к выходу.

      – Премного благодарствую, ваше инквизиторство… – протянул он голосом забиваемого камнями; Курт приподнял голову, чувствуя, что еще секунда – и он сорвется.

      – Еще кое-что, – проталкивая слова через силу, сказал он, и Бруно замер, взявшись уже за дверь. – Пределов Таннендорфа не покидать. Попытка оставить владения фон Курценхальма будет расценена как попытка побега. Это – понятно?

      – А за каким чертом мне…

      – Я спросил – понятно? – повторил Курт тихо; Бруно пожал плечами:

      – Яснее некуда. Теперь мне можно, наконец, уйти?

      Он отвернулся, понимая, что сейчас мечтает только об одном – доползти до постели и рухнуть на подушку, и сквозь зубы процедил:

      – Свободен.

      Когда дверь затворилась, он опустил голову в ладони, прикрыв глаза; изнеможение накатило как-то сразу – от трех дней в седле, от неизменного напряженного надзора за самим собой, от этого разговора; от того, в конце концов, что просвета он не видел, версий, пусть и для опровержения, у него не было, и если он не поставит на место этого бродягу, то прочие крестьяне, воодушевленные примером его безнаказанности, начнут вести себя так же. Какое уж тут расследование, если все силы придется отдавать на то, чтобы не дать себя сожрать – пусть и всего лишь в моральном смысле…

      Верно было сказано Курту, когда он покидал

Скачать книгу