Скачать книгу

все, что своей эпохе

                                         мучительно ты не сказал.

      Прощай, Ярослав любимый!

                                                   Бессмысленно плакать,

                                                                                      убого,

      но лагерные колючки

                                         слезу выдирают из глаз.

      С любым настоящим поэтом

                                                    уходит его эпоха,

      но если стихи остаются,

                                             эпоха останется в нас.

      Ты был бригадиром суровым

                                                     с такими, как мы, юнцами.

      Есть гордое слово «учитель»,

                                                     но выше простое «отец».

      Теперь мы в поэзии русской

                                                   становимся тоже отцами.

      Мы твой инструмент принимаем,

                                                        и ты отдохнешь наконец.

      Прощай, бригадир!

                                    Заступаем —

                                                         нас вахта не миновала.

      Рабочая совесть поэта —

                                              в служенье эпохе, стране.

      Ты горд был рабочей кепкой,

                                                    как шапкою Мономаха,

      и как тяжело, что ты умер,

                                                но как хорошо, что во сне.

30 ноября 1972

      Похороны Смелякова

      Рядом с человеческой бедой,

      глядя вновь на свежую могилу,

      как сдержать отчаянной уздой

      пошлость – эту жирную кобылу?

      О, как демагогия страшна

      в речи на гражданской панихиде!

      Хочется не спьяну, а стрезва

      закричать кому-то: «Помогите!»

      Вот, очки пристроив не спеша

      на лице, похожем на мошонку,

      произносит: «Как болит душа!» —

      кто-то, глядя важно в бумажонку.

      А другой орет на весь погост,

      ищет рюмку дланью – не находит.

      Речь его надгробная на тост

      слишком подозрительно походит.

      Я не говорю – они ханжи.

      Мертвого, наверное, им жалко,

      но тупое пьянство – пьянство лжи,

      словно рюмку, требует шпаргалку.

      Мертвый мертв. Речей не слышит он.

      Но живые слышат – им тошнее.

      Бюрократиада похорон —

      есть ли что действительно страшнее?..

Декабрь 1972

      1973

      «Для повестей фривольных…»

      Для повестей фривольных,

      для шаловливых муз

      французский треугольник —

      жена, любовник, муж.

      Но как ты страшен, горек

      в продмагах и пивных:

      наш русский треугольник

Скачать книгу