LITMIR.BIZ

      Великий Сачмо был в поту.

      Летела со лба Ниагара,

      но, взвитая в высоту,

      рычала труба,

                            налегала.

      Он миру трубил,

                                 как любил.

      Украден у мира могилой,

      еще до рожденья он был

      украден

                   у Африки милой.

      И скрытою местью раба

      за цепи невольничьи предков

      всех в рабство,

                              как малолетков,

      захватывала труба.

      Он скорбно белками мерцал,

      глобально трубя и горланя, —

      детдомовский бывший пацан

      из города Нью-Орлеана.

      Великий Сачмо был в поту,

      и ноздри дымились,

                                      как жерла,

      и зубы сверкали во рту,

      как тридцать два белых прожектора.

      И лился сверкающий пот,

      как будто бы вылез прекрасный,

      могущественный бегемот,

      пыхтя,

                из реки африканской.

      Записки топча каблуком

      и ливень с лица вытирая,

      бросал он платок за платком

      в раскрытое чрево рояля.

      И вновь к микрофону он шел,

      эстраду вминая до хруста,

      и каждый платок был тяжел,

      как тяжкое знамя искусства.

      Искусство весьма далеко

      от дамы по имени Поза,

      и, если ему нелегко,

      оно не стесняется пота.

      Искусство —

                           не шарм трепача,

      а, полный движений нелегких,

      трагический труд трубача,

      где музыка – с клочьями легких.

      Искусство пускают в размен,

      но, пусть не по главной задаче,

      поэт

             и великий джазмен,

      как братья,

                        равны по отдаче.

      Да,

          лавры джазменов тяжки.

      Их трубы,

                      поющие миру, —

      как собственные кишки,

      а золото – так,

                              для блезиру.

      Сачмо,

Скачать книгу