LITMIR.BIZ

      К вечеру Полуянову стало значительно лучше. Он даже смог полноценно поесть. Прилег на кровать, думая подремать. В комнате царил полумрак. Свет не включался во всей гостинице. Единственным освещением в его комнате служила горящая в углах лампадка.

      Заиграла мелодия Джо Кокера «You can leave your hat on». В проеме дверей образовалась бабка Снежана. Изгибаясь в такт музыки, она стала медленно раздеваться. Первым с головы был снят платок с люрексом. Всколоченные седые волосы плавным движением рук она завела назад. Расстегнув кофту и стянув с себя через голову цветастую юбку, она оказалась в одних полотняных панталонах. Тяжелые пожухлые груди свисали на впалый живот.

      Пораженный происходящим Полуянов не находил в себе сил встать. Подойдя ближе, бабка Снежана забралась на кровать. От нее пахло луком и сладковатой старостью. Улыбаясь беззубым ртом, она засунула руку Погожему в штаны и ухватилась за член. Он подскочил в ужасе.

      – Это вы что творите? Вы же мне в матери… в бабушки годитесь!

      Ах ты сученыш московский! – разъярилась она. – Я к тебе, значит, со всей душой, а ты брезгуешь! Мне в «Пилотке» такие дрыщи, как ты по пятьдесят штук за резинку трусов засовывали, а я их на хер посылала! У меня по пятнадцать «приватов» за ночь было! На меня из самого Мариуполя приезжали любоваться! Ибаться он со мной не хочет! Замухрыш столичный! Я с самим этим…. В зеленых мокасинах еще ходил… Я в 92 году весь 108-й гвардейский десантно-штурмовой Кубанский Казачий ордена Красной Звезды полк перетрахала! А он, видите ли, рожей своей воротит!

      В руках бабки Снежаны образовался деревянный половник, и она начала колотить им Полуянова.