LITMIR.BIZ

      Бледный ломтик месяца в небе, одинокая дорожка следов тянется через заснеженное поле. Из-за темных длинных и тонких ветвей кустарника появляется девочка, ступает по замерзшей земле. Ее пышные черные юбки оставляют причудливый след на рыхлом снегу. Девочка останавливается, внимательно смотрит на землю и в конце концов находит холмик, заросший мхом. Когда мох сорван руками в рукавичках, под ним обнаруживается могила. Не обращая внимания на холод, девочка опускается перед ней на колени. Из-под полы пальто она достает свернутый треугольником отрез пурпурной ткани, расправляет его и торжественно расстилает на промерзшей земле, раскладывает поверх мелкие предметы, которые достает из карманов. Лунный блик сверкает на серебряной пентаграмме, протянувшей лучи к углам ткани. Девочка достает несколько черных свечей и, сражаясь с ветром, зажигает их. Бросает в маленькую медную чашу кусочки перьев, камушки, кристаллы, травы. Прижав лезвие небольшого кинжала к ладони, слегка поморщившись, рассекает мягкую кожу от указательного пальца к запястью. Кровь капает в чашу, окропляя ее содержимое. Затем из кармана появляется пухлая затертая книжка. Девочка, волнуясь, кладет ее на колено, листает страницы. Голос ее подрагивает, когда она начинает читать – негромко, водя пальцем по строчкам.

      Ветер усиливается, крепчает, воет, дует порывами. Девочка заслоняет глаза от снега и продолжает читать, перекрикивая бурю. Снежинки перед ней собираются вместе, будто невидимая сила притягивает их друг к другу. Вихрь медленно обретает форму.

      С каждым новым порывом ветра снежная фигура становится все плотнее, и наконец перед девочкой возникает высокая женщина. Девочка поднимает глаза, и слабый вздох срывается с ее посиневших губ. Она смотрит на гниющие останки, кланяется:

      – Мадам, я так скучала. Я служу лишь вам.

      Выражение мертвых остекленевших глаз призрака не меняется при звуках ее молящего голоса.

      – Я все сделала точно, как было велено. Я очень старалась. – Девочка вытирает нос. – Дайте мне совет. Я не знаю, как достать для него больше пищи.

      Улыбка призрака превращается в оскал. Женщина поднимает руку и делает быстрое движение кистью. У девочки сбивается дыхание, будто ее толкнули сзади. Ее пальцы поднимаются к горлу, на тоненькой шейке сжимается невидимая хватка. Уголки глаз наливаются кровью, она не может сделать вдох. Женщина наклоняется и ловит ее взгляд:

      – Что ж, если ты не можешь, я попрошу кого-нибудь другого.

      Женщина медленно поворачивает кисть руки, глаза у девочки расширены, позвонки хрустят, словно цыплячьи косточки. И тут из-за деревьев выступает темная фигура. Она молча приближается, достает нож и, схватив девочку за шею, рассекает лезвием горло. Маленькое тело падает в снег, безжизненные темные глаза смотрят на раскинувшееся белое безмолвие. Страницы старой книги трепещут, как крылья умирающей птицы. Убийца опускает нож, и кровь с лезвия капает на белый снег, на пурпурную ткань. Женщина подбирает книгу и продолжает читать:

      – Породившая тьму, imus adque deportamus…[4]

      Женщина читает, и призрак темнеет, обретает плоть. С каждым словом он становится все более материальным: конечности обретают форму, истлевшая кожа становится упругой и гладкой, рваная одежда – целой. Женщина замолкает и смотрит на существо перед собой:

      – Милая матушка, я так скучала.

      Старуха кивает, и они вместе уходят. А снег заметает мертвое тело, постепенно заносит его полностью, и в белом поле больше ничего не видно.