ТОП просматриваемых книг сайта:
Но именем твоим…. Александр Усовский
Читать онлайн.Название Но именем твоим…
Год выпуска 2020
isbn
Автор произведения Александр Усовский
Серия Речь Посполита: от колыбели до могилы
Издательство Автор
– Не, дзякуй, добрый человек, но пиво я не пью. Ячмень хорош для лошадей, а добрых христиан поить его недобродившим взваром – не годиться… Если хочешь угостить – вели Янке спуститься в подклеть, достать бочонок доброго краковского мёда…
Вот это другое дело. Стоялые меды и деды наши пили, и прадеды, от Владимира Святого и Ярослава Мудрого это наш природный напиток… А пиво пусть пьют жмудские язычники да всякие немцы – им что лошадей кормить, что людей поить – один чёрт, прости мне, Господи, мою невоздержанность в языке…
Добре! Как будто огонь по жилам побежал! В эдакую слякоть да мерзость, что творится нынче за окном, кубок доброго мёда – истинная амброзия, не сойти мне с этого места!
Мы тут, по всему видать, надолго. Ядрица после дождей разлилась, как по весне… Вы куда едете, прошу прощения, если лезу не своё дело? На Москву…. Ну, тут недалеко, через Днепр в Дорогобуже переправитесь – и вся недолга, к заходу солнца вы на московской стороне… Вот только до Дорогобужа нынче никак не доехать… По всем приметам нам тут дня три куковать, никак не менее, пока вода в Ядрице спадёт и можно будет ее вброд у Троице-Лыкова монастыря перейти… В прошлую войну тут как раз его милость коронный гетман Ходкевич переправлялся, когда на Москву шёл…. Не здесь? Вы тогда, прошу прощения пана, на чьей стороне сражались? Я тоже был далеко от этих мест, в Ливонии. Избавил Господь от участия в братоубийстве… Мне аккурат к Деулинскому перемирию пятьдесят годков отзвонило – для посполитого рушения ещё годился, а в рейтары записаться уже срок вышел….
Пожилой седоусый шляхтич в когда-то добротном, а нынче выцветшем и донельзя заношенном жупане – с видимым удовольствием допил остатки мёда из кубка, крякнул, и, откинувшись на спинку стула, продолжил свой монолог, с едва заметной иронией рассматривая своего собеседника:
– Вы, пан Станислав, как я понимаю, в Москву не по купеческому промыслу? Купец нынче в порубежье зверь редкий, шалят по лесам немало и повседни напролёт, что с нашей, что с московской стороны… тут не то, что мошну – жизнь-то, бывает, уберечь трудно. А вы в таком богатом платье, и кони ваши, прошу прощения, никак не меньше, чем по полкопы литовских грошей за каждого, да и люди ваши, что сейчас на дворе – с оружием в серебре. Не по торговым делам вы тут…
Сидящий напротив пожилого шляхтича довольно грузный, одетый в богатый лазоревый кунтуш с соболиной опушкой по вороту, отороченный алым аксамитом, человек кивнул.
– Да, пан Славомир, не по торговым. В Москву мне надо, в Поместный приказ, границы владений прежних державцев, до войны за Москвой бывших, внести в реестр, какие ныне наши, а какие за Москвой ещё пишутся… Я комиссар по межеванию земель, вокруг Дорогобужа после отъезда московской шляхты остались уделы, не внесенные в реестры, сразу после перемирия о них забыли, махнув рукой за худородностью, а теперь, по прошествии пяти лет, в Вильне о них вспомнили. Самое время – когда вот-вот снега лягут и межевых знаков будет вовсе не найти; в безлюдную глухомань али в болото по такой погоде завернуть – раз плюнуть… – зло бросил тот, кого пожилой собеседник назвал «паном Станиславом».
Шляхтич пожал плечами.
– А что с ними разговаривать, с московскими боярами? Vae victis, как говорится. Отнять все уделы, какие сомнения вызывают, да и забыть. Москва нынче слаба, молодой царь и двор едва не голодают. Теперь им не до гонору, своё бы уберечь, вон, рубеж меж нами на восток от Днепра лёг, как при князе Казимире Ягеллончике. Королевич Владислав, да хранит его Господь – русский царь, пусть только в именовании, еРечьРечь Посполита Днепр от истоков держит! Мы от Москвы откусили такой кусок, что даже турки завидуют! – и хотя говорилось всё это нарочито пафосно – опытное ухо различило бы в этом спиче явную иронию. Пожилой шляхтич как бы прощупывал собеседника – и тот это понял.
Молча налил в кубок шляхтича мёду, щедро, по самый край – и тихо произнёс:
– Как бы нам этим куском не подавиться… – а затем, глянув в затянутое молочно-желтоватой слюдой окошко, вздохнув, добавил: – Дождь только усиливается. По всему видать – вы правы, не меньше трех дней нам тут обретаться. И на Бельский тракт не выбраться – гостинец вконец непроезжий… Спросить у Янки вяленой рыбы, или печёного гуся, или ещё чего посытней, пан Славомир? – обратился он к своему собеседнику.
– Благодарю, пан Станислав, к обжорству привычки не имею. А поговорить с умным человеком за кубком – всегда рад, глядишь, что полезное для себя и изыщешь… Так вы говорите – уделы московской шляхты в Вильне решили на волоки порезать? Пану подскарбию Криштофу Нарушевичу казну пополнить подсобить?
Комиссар с досадой махнул рукой.
– Глупство, пане Славомир, глупство – и ничего более. Весь аннекс, что отошел к Речи Посполитой, а более – к Княжеству – по Деулинскому перемирию – пустая земля. Ну да вы и сами это видеть можете, двор Янки – одно жилое место на день пути меж Ярцевым и Дорогобужем… Шляхетство местное ушло на Москву, царь им, как пострадавшим, уделов за Волгой нарезал, где и земли пожирней, и ловли и охоты