LITMIR.BIZ

Скачать книгу

встретил нас свистом ветра и визгом полудиких свиней. Возможно, это были те самые, наши прадеды-мореплаватели, обращенные Цирцеей. Тощие и бурые, они окружили лагерь и пытались добраться до мешка с сухарями. Жбан думал-думал, а потом взялся за топор и веревку. Прогонявшись два часа по берегу за особенно прытким кабаном, он приготовил свинину на ужин. Свинина оказалась жесткой – видно, Цирцея давно не потчевала кашей своих любимцев.

      Ветер посвистывал в скалах. Сухие пучки травы, козьи тропы без коз да полуразвалившаяся хижина – вот и все, что мы нашли на острове. В развалинах обнаружился глиняный горшок с зерном. Кое-какие зернышки уже проклюнулись, и из них тянулись бледные, лишенные корней ростки. Мы проспорили над горшком до захода. Обжора Жбан говорил, что надо брать, а Мудрый Филин поминал недобрым словом Цирцею и вчерашнего кабана. В конце концов оставили горшок лежать где лежал. В последних лучах заката Мудрый Филин бродил по обнаружившейся за домом помойке, искал черепки. Он помешан на краснофигурной керамике, но так и не нашел пока ни одной целой вазы. Мы обошли черный прямоугольник свиного загона. Огораживающие его жерди высохли и стали хрупкими, как тысячелетний пергамент. В дальнем углу отыскалось корыто с остатками каши. Жбан жадно облизывался, однако даже ему хватило ума не лезть к колдовскому зелью. За пятьдесят лет магия могла и не выдохнуться.

      Спустившись обратно к морю, мы обнаружили, что Рыбий Царь опять сидит на корточках у воды и беседует с корюшками. Не знаю, что они ему наговорили, но, встав и как следует отряхнув кожаные штаны, безумец предупредил нас, что грядет буря. Надо было либо пережидать ее на острове, в компании свиней, либо заводить мотор. Солярка кончалась, а до следующей заправки переть еще дней десять.

      Корыто наше ржавое и напоминает миниатюрную копию нефтяного танкера. Так утверждает Мудрый Филин, а по мне – обычная сторожевая канонерка, разве что пошире и почти без надстроек. Кормовое орудие у нас клинит, по левому борту каждые два дня открывается течь, но на заходе пробоина обычно зарастает. Бочки с соляркой стоят прямо на палубе, к полудню они нагреваются, и от них невыносимо несет плавящимся гудроном.

      Рыбий Царь подмигивает левым глазом – то ли тик, то ли это он так веселится.

      – Буря, скоро грянет буря!

      Я неохотно спускаюсь в каюту и достаю бурдюк. Это предпоследний. Можно, конечно, и на острове переждать, но что-то мне там не нравится.

      – Воля капитана – закон, – говорит Филин, провожая меня сумрачным взглядом. – И все же, Мак, не очень-то ими разбрасывайся. Паллада твоя еще хрен знает когда объявится, а с солярой у нас полный кирдык.

      Мак – это сокращение от моего полного имени. Меня назвали в честь отца, которого я никогда не видел. Говорят, он сорвался с места лет двадцать назад, еще до моего рождения, и, как и мы сейчас, ушел в плавание. Мать до сих пор не может простить это деду. Развешивая белье во внутреннем дворике, она, сгорбленная, сухая, поседевшая прежде времени, все косится на окно дедовской комнаты и шлет ему сквозь зубы проклятия.

      – Чтоб тебя поразили Лисса-безумие и Лхаса-бессилие, – бормочет она, забывая, что дед давно уже обезумел и обессилел.

      Когда-то он был героем. Точнее, мог бы им стать.

      Сидящий на ступеньках крыльца слепой старик – глаза его не видят, но слух за долгие годы обострился до удивительной тонкости – усмехается и шепчет:

      – Ты не права, женщина. Твой муж все равно ушел бы на поиски отца, хотя сейчас это, конечно, просто жест отчаяния. И кстати, Лхаса – отнюдь не богиня, а город в Тибете.

      Слепой старик – единственный, кто знает правду. То, что должно было быть.

* * *

      Бурдюк оказался с подвохом. Мотор с грехом пополам заработал, но винт почему-то завертелся в обратную сторону. Так мы и пошли задним ходом, толстой гузкой рассекая волны, как выжившая из ума черепаха.

      – Нет, ты скажи, – допытывался Филин, с удобством разлегшийся на палубе и созерцающий звезды, – скажи, какой дурак додумался назвать это корыто «Арго»?

      Я плюнул в маслянистую воду и пожал плечами.

      – В лучшем случае это какая-нибудь «Ламия», благо оба хромоноги и оба волочатся прямехонько в Аид.

      – Не каркай, – недовольно откликнулся Жбан, сидящий на бухте каната и поглощающий что-то неприятное на вид и дурно пахнущее. – Мак знает, что делает.

      – Мак-то знает, – жизнерадостно отозвался Филин. – Вот и Рыбий Царь знает, что делает, беседуя с вяленой треской. Все мы в своем роде знатоки.

      За Царя я обиделся. Сумасшедший или нет, он был моим другом с тех пор, как мы еще бегали голышом по соленым пляжам Итаки и собирали гальку и ракушки.

      – Царь всегда верно предсказывает непогоду. Он знает течения. Когда мы связались с Харибдой, кто нас вытащил, а? Если хочешь полюбоваться на кого-нибудь бесполезного, лучше глянь в зеркало.

      Филин фыркнул и поднял руки:

      – Сдаюсь. Мак, защитник униженных и обездоленных, ты всегда был так добродетелен или только с тех пор, как тебя послала Навсикая?

      В сердце кольнуло, как и всякий раз, когда я слышал

Скачать книгу