LITMIR.BIZ

      Уже больше десяти лет термин «многовекторная внешняя политика» является официальной доктриной казахстанской дипломатии. В той или иной форме эта доктрина взята на вооружение внешнеполитическими ведомствами других государств Центральной Азии, за исключением, пожалуй, Туркменистана, провозгласившего нейтралитет, что, впрочем, также подразумевает многовекторность, т. е. международные взаимодействия на различных направлениях.

      Что означает многовекторность в условиях Центральной Азии? На наш взгляд, это отказ от однозначной и исключительной ориентации на какую-либо внешнюю силу – державу, политический блок, цивилизацию или какое-либо иное региональное объединение. Следует отметить, что многовекторность как принцип внешней политики не является уникальным открытием. В современной истории можно найти параллели между многовекторностью и другими вариантами сбалансированной и независимой политики, проводимой различными странами и международными движениями: движение неприсоединения в условиях холодной войны, «активность по всем азимутам» у Франции, концепция многополярного мира у современных России и Китая и многие другие.

      Таким образом, термин «многовекторность» следует рассматривать сначала как сбалансированную внешнюю политику, а в целом – как политику независимую. Но достижима ли реальная независимость в условиях геополитического соперничества в Центральной Азии? То есть состоятельна ли многовекторность как принцип и возможна ли как реальность?

      Государства Центральной Азии пытались на протяжении своей постсоветской истории в той или иной степени следовать этому курсу. Однако при внимательном рассмотрении нетрудно заметить, что у каждой страны во внешней политике на различных этапах и в разных политических ситуациях наблюдались существенные различия и особенности.