LITMIR.BIZ

Скачать книгу

ки департамента церемоний (сикибу)

      Митинага – регент

      Акико – дочь Митинаги, вторая жена императора, госпожа из Южных покоев

      Сейси – Яшмовая госпожа[1], мать императора

      Садако – жена императора, госпожа из Северных покоев

* * *

      Итидзё – император

      Киёхара Нагико (Сей Сёнагон) – фрейлина

      Татибана Норимицу, Фудзивара Мунзё – мужья Нагико

      Масамунэ Ояко (Идзуми Сикибу) – фрейлина, двоюродная сестра Мурасаки

      Татибана Митисада – наместник провинции Идзуми, первый муж Ояко

      Найси – мать Ояко

      Акадзомэ Эмон – фрейлина императрицы Сейси, родственница Ояко

      Фуджико – фрейлина

      Хитороми – юдзё (куртизанка)

      Глава 1

      Цубоми – бутон

      986 год, поместье Фудзивара в окрестностях Хэйан (Киото)

      Фудзивара Тамэтоки неспешно прогуливался по своему саду. Пышная крона деревьев отбрасывала густую живительную тень на извилистую дорожку, выложенную жёлтым камнем, добытым в пяти ри[2] от столицы.

      Будучи хозяином крупного поместья, Тамэтоки считался в императорской столице влиятельным аристократом. Недавно овдовев, а на тот момент ему исполнилось всего тридцать лет, Тамэтоки к тому же стяжал славу завидного жениха. С тех пор в его поместье зачастили отцы благородных семейств, намереваясь выгодно устроить судьбу своих юных дочерей. Их вовсе не смущал тот факт, что у вдовца имелись дети: дочь Мурасаки[3], двенадцати лет, и сын – Нобунори – тринадцати, к которым он особенно благоволил.

      Мимо отца промчалась Мурасаки – полы её шелкового тончайшего кимоно небесно-голубого цвета, развивались, словно крылья бабочки. Тамэтоки улыбнулся: он любил своих детей, особенно дочь, ведь девочка так напоминала ему безвременно ушедшую жену.

      – Госпожа Мурасаки! – послышался строгий голос учителя.

      Тамэтоки невольно оглянулся. По дорожке спешно двигался учитель Ною, обучавший господских детей каллиграфии, чтению, рисунку и истории.

      Хозяин несказанно уважал этого пожилого человека, поэтому-то и доверил образование своих детей. Сам же Тамэтоки, хоть и служил долгое время в имперском департаменте наук, однако не решился самолично заниматься детьми – не хватало должного терпения. После смерти жены он всё больше замыкался в себе, тосковал по супруге и в тайне ото всех писал стихи.

      Опали листья алые у клёна,

      И с веткой яшмовой передо мной гонец,

      Взглянул я на него —

      И снова вспомнил

      Те дни, когда я был ещё с тобой!..[4]

      Достопочтенный Ною, обласканный хозяином, когда-то пользовался популярностью в столичном Хэйане. В его просторный дом, расположенный на Четвёртой линии – считалось, что человек, поселившийся здесь, сумел чего-то добиться в жизни – стекалось множество юношей из зажиточных семейств. Все они жаждали знаний, и Ною давал их за умеренную плату. В особенности он снискал славу искусного каллиграфа. Многие чиновники высших рангов нанимали Ною, дабы их дочери постигали, пусть не каллиграфию, которой должен владеть знатный мужчина, желающий слыть образованным человеком и слагать стихи, – но женскую скоропись, основанную на упрощённых иероглифах.

      Тамэтоки, как учёный муж, посвятивший служению императорскому дому и науке, почти всю жизнь, не мог согласиться с царившим общественным мнением, что девочкам доступна лишь скоропись. Поэтому решил обучать Мурасаки, наравне со старшим сыном Нобунори.

      Ною, тяжело дыша, поравнялся с хозяином.

      – Простите меня, господин… – бегло произнёс он и устремился вслед за упорхнувшей «бабочкой».

      Тамэтоки улыбнулся. И подумал: опять Мурасаки справилась с заданием лучше и раньше брата, вот и упорхнула. Он решил, что непременно выскажется дочери по этому поводу. Но, как это было уже не раз, сердце отца таяло при виде дочери, и он лишь с укоризной в голосе произносил:

      – Старайся быть прилежной, Мурасаки…

      На что та дерзко отвечала:

      – Я выполняю все упражнения, что задаёт мне Ною-сан. Однако, они слишком просты и коротки. Мне скучно смотреть, как Нобунори корпит над свитком, высунув язык, выводя кисточкой иероглифы. Не все ему удаются…

      Тамэтоки в такие минуты диву давался: дочь была остра на язык, имела на всё своё мнение и не боялась его высказывать. О, да! Отец семейства знал, что подобное поведение отнюдь не подходит для дочери сановника, пусть и пребывавшего ныне в отставке.

      – Пусть девочка резвится… – рассуждал он. – Ведь в четырнадцать лет ей предстоит выйти замуж, а при моём нынешнем положении, Мурасаки не суждено стать старшей женой, в лучшем случае визитной.

      Тамэтоки от подобных мыслей охватывала печаль. Он снова вспоминал

Скачать книгу